Клаве повезло, она осталась жива. После полученной контузии и четырех ранений вернулась домой, где ее ждали мать, братишка и сестренка. На отца еще в первый год войны была получена похоронка.
После войны Клава поступила в педагогическое училище и осуществила давнюю мечту, стала учительницей начальных классов. Клава, теперь уже Клавдия Аркадьевна, с замиранием сердца заходила в свой первый класс. На нее с неподдельным интересом и любопытством смотрели тридцать пять пар глаз. Девочки с бантами в волосах и немного лопоухие мальчики, коротко подстриженные, с чубчиками на лбу или же под ноль, опрятно одетые по случаю первого дня их учебы. Доверчивые и наивные, в чем-то немного и глупые, ловившие каждое ее слово и забавно отвечавшие на ее вопросы.
– Кто это, – кто мне скажет? – Клавдия Аркадьевна показала картинку с красивым петухом классу. – Ну-ка, Шура, скажи нам.
Кругленький, как колобок, Шура пыхтя встает из-за парты:
– Кречет.
– Не кречет, а петух, – поправляет мальчика Клавдия Аркадьевна.
– Но, Клавдия Аркадьевна, как он может быть петухом, если он – кречет?..
Клавдия Аркадьевна с улыбкой поправляет мальчика:
– Кречет – это хищная птица отряда соколиных, Шура…
– Кречет кречет и есть!.. – упрямо твердит Шура. – А петух? Я не знаю такого слова. И мама, и папа, даже старенькая баба – все его так кличут. И я привык…
– Ну разве что у вас принято так. Только, разница между этими птицами большая, а правильное название этой птицы – петух…
Начнешь детишкам что-то интересное рассказывать, а они слушают раскрыв рты ловя каждое твое слово. И сразу заметно, если дети что-то не понимают. У них сразу появляется отсутствующий взгляд. Клавдии Аркадьевне нравилось чувствовать себя властительницей ребячьих душ. Может, потому, что она умела находить общий язык с детьми. Ее бывшие ученики запомнили первую учительницу и оказывали всяческие знаки внимания. С этой стороны Клавдии Аркадьевне жаловаться не на что.