Из кустов послышалось сочувственное цоканье языком.
– А прадеда моего вообще какой-то мамонт бешеный обидел. Ну, в общем-то, прадедушка сам виноват. Он хотел употребить его на обед. И только уже было собрался, салфетку повязал, как этот мамонт недорезанный съедает какой-то кактус, становится больше раза в три и поддает моему прадеду под зад ногой. Да так, что улетел дедушка в чащу глухую, да и помер там от обиды и унижения.
– Насчет кактусов вопрос можно? – оживился Причард. – Это такие зеленые и колючие?
– Ага, – кивнул Штуша. – Только их мало сейчас. Померзли.
– Знаю. Так вот, я слыхал, что если из этого самого кактуса выдавить сок, а потом с этим самым соком еще чего-то сделать, получится убойный напиток под названием «ты-килька».
– Вот кому про что, а Причарду – про пьянку! – сердито сказал я.
– А почему так называется? – поинтересовался зверь. – Под рыбку хорошо идет?
– Да нет. Обзываются после нее. Много и часто. До поножовщины доходит.
– Про поножовщину можешь не объяснять, – покраснел Штуша. – И сам знаю.
– Это разные вещи, – проворчал Прич, но заговорил совсем о другом: – Про ты-кильку мне рассказал Средний Джо…
– Нашел кого слушать, – бросил я. – Он же болван. И длинноносый!
– А мне все равно, когда наливают, – отмахнулся Прич. – Так вот, этот Джо приехал откуда-то из-за леса, из-за гор…
– Это откуда показал мужик топор? – оживился Кутя.
– Тьфу ты, откуда ты такого нахватался?
– Да всякие тут по дорогам шляются. Сначала нажрутся, потом песни орут. Ну, так что там с твоим Большим Джо?
– Большой Джо у нас – первый на кухне. Маленький, но лучший дубинщик в охране. А вот Средний – отменный виночерпий! Есть еще один Джо, но про него я тебе не расскажу – молодой еще. Ну вот, а Средний раньше жил в далекой стране, которую вообще никто не верит. Там все ходят на головах. И вот как раз у них есть такой национальный злодей – Килькавмас. У него зеленая морда и черный костюм. И рот не открывается. Поэтому он говорит животом. И смеется вот так: «х-х-х». Что ни день, то новые ужасы! – удовлетворенно заключил Причард, окончательно вылезая из бузины.
– Какие мы впечатлительные, – буркнул я.
– Я о прадеде еще расскажу, – поспешил вмешаться мохнач. – Он был из нас самый хищный. Только у него всего четыре лапы было – подрался там с одним тезаурусом…