– Ринцель, ты слишком много болтаешь, когда-нибудь твой острый язычок станет причиной твоей гибели, – сдержанно сказал Дарен, после чего пришпорил свою лошадь и помчался вперёд.
Небо уже полностью поглотила тьма, а дождь с каждой секундой усиливался. Холодные тяжелые капли всё чаще опускались на покрытое шрамами печальное лицо эльфийского генерала.
Снова проблеснула молния, «ветви» вспышки чудным образом разошлись по небу, рисуя на нем узоры. По всей долине гремел гром. Эльф знал, каким путем и в какие сроки его отряд доберется до замка. Сейчас ему хотелось побыть одному.
Серый рыцарь нашел темную пещеру, где мог бы провести ночь. До полководца доносились звонкие звуки падающих капель, отскакивающих от мрачных стен. Он привязал свою лошадь к острому камню. Животное недовольно фыркало от нахождения в сыром замкнутом пространстве.
Дождь за пределами пещеры быстро превратился в стену бесконечного ливня. А редкие вспышки молний участились. Ветер, продолжая усиливаться, вихрился на обширной долине, поднимая в воздух опавшие листья и ветки.
Дарен постарался успокоить свою боевую подругу, потрепав её по загривку латной перчаткой. Мысли полководца полностью погрузились в омут прошлого. Сладкие воспоминания близости с Лилианной Сторм были осквернены современными событиями. Дарен помнил успокаивающий взгляд синих, как лед, глаз любви детства.
Серый рыцарь отдал бы все, лишь бы вернуть ту детскую уверенность в завтрашнем дне. Чтобы вновь проводить ночи вместе с ней, сливаясь воедино. Тогда Лилианна была ещё невинной и наивной, как и генерал. Они думали, что будут вместе всегда, но смерть и разруха стали разлукой для них. Война, которую начали Стормы, примкнув к Ордену Драконов, была направлена на раскол Железного Союза и на получение власти во всей империи эльфов. Жестокий выбор тогда стоял перед Дареном ― Родина и родные на одной чаше весов, друзья и любимая ― на другой. Именно Серый рыцарь стал тем, кто отдал решающий приказ в войне. Тогда он ещё не знал, что было уготовано Олэном семье Стормов.
Несчастная Лилианна сначала смотрела, как Дарена награждали как героя войны и присваивали ему звание полководца северного легиона, а потом наблюдала, как её семью сжигали живьём на площади перед золотым дворцом Мельтрадела.
Они оба знали, что ему пришлось быть на стороне императора и глав Железного Союза, ибо в противном случае на костре могли бы тогда оказаться все их родные. Дарен выбрал меньшее из зол, но поплатился за это друзьями, которые отвернулись от него. «Глупцы», – думал генерал, – я ведь спас их жизни, завершив войну раньше».