– Это как же?
– А вот так, – раньше дозы фитюлями назывались, а теперь – пластырями. Срываешь целлофановую упаковку и лепишь на любую часть тела. Хоть на задницу, хоть на лоб. Все чисто и стерильно, никакого СПИДА с гепатитом. Прямо через кожу и начинает всасываться. Чуть медленнее, чем от шприца, зато и действие более пролонгированное. С одной дозы можно чуть ли не несколько дней балдеть.
– Так ведь свихнешься!
– Правильно. Поэтому те, кто поумнее, используют эту дрянь на двоих, а то и на троих. Каждый час передают пластырь соседу. Ну, а те, кто совсем без башни – кайфуют по-полной. В конце, говорят, крыша настолько едет, что могут и на четвереньках по улицам бегать, и под машины сигать, и стекло грызть. Короче, ни черта уже не соображают.
– Вот, уроды! – Марат скрипнул зубами. И непонятно было, кому адресовал он свое ругательство – изобретателям нового наркотика, самим наркоманам или хозяевам стоянки. Самого же Стаса более всего разъярил труп Гусли, который они действительно обнаружили в багажнике соседней иномарки. До самого последнего момента Зимин еще надеялся, что хозяева «стоянки» воздержатся от крови, но, увы, получилось именно так, как подсказывало ему чутье. Наверное, лейтенант чем-то себя выдал, а может, сунулся слишком близко. Как бы то ни было, в руки он им не дался. Скорее всего, даже сумел вырваться и побежал. Тогда-то и выстрелили ему вслед. Из израильского пятнадцатизарядного «Ерихона», который позже Марат выдернул из-за пояса широкогрудого мужчины. По крайней мере, убийца ненадолго пережил свою жертву, хотя это и не могло их существенно утешить. Маленькую дырочку на теле Гусли Зимин обнаружил, только перевернув полицейского на живот. Крови почти не было, однако подлая пулька дело свое сделала, перебив позвоночник и застряв где-то в передней части грудины. Наверное, туда и хлынула основная часть крови – в разорванные ткани и лопнувшие от гидравлического удара легкие.
– Дети-то у него есть?
– Да вроде нет. Он ведь рохля по жизни был, стеснительный. Все жениться хотел, а бабы его стороной обходили. – Глядя на лежащего в багажнике Гуслю, Марат мазнул рукавом по лицу – может, влагу дождевую стирал, а может, и слезы. – Брат у него, помню, был, – тоже в ментовке работал. Неплохой мужик, но выпивать пристрастился. Вот и уволили к чертовой бабушке.