Он собрал всех жителей деревни и произнёс речь. Он разделся перед ними догола, чтобы они посмотрели, как он хорошо сложен. И зашёл в реку.
Река дала ему побарахтаться вдоволь, то топя, то давая глотнуть воздуха. Когда он звал на помощь, его друзья начали кричать, ужасаться, бегать по берегу и рвать на себе волосы, а местные стояли молча и ничего не делали. Среди них, уже на последнем издыхании, он увидел первого студента с большим мешком. Лицо у первого студента было такое же отстранённое: он понимал – что ушло в реку, нужно отпустить с хладнокровием рыбы. Даже не досмотрев гибель второго, он так же спокойно отвернулся первым и пошёл домой пить чай.
Проклиная это место, друзья уехали с телом второго, обещая запеленать его, как святого, и молиться на него, да только забыли об этом и вышвырнули его тело на полпути, так и не похоронив, потому что на самом деле им было наплевать на него, когда он был уже мёртвым, им нравился он царственным и болтливым.
А первый на следующее утро, хорошенько выспавшись, вышел к берегу реки, где видел лес из вязов. Он высыпал из мешка вязовые семена и стал молча сажать их, заполняя пустоту призрачных пока деревьев. Постепенно к нему подошли местные, и тоже стали молча помогать ему.
Потом они все вместе сидели на месте будущего леса, пили чай из термоса, смотрели на чёрную реку. Они все знали: свой не стал бы разрезать мятное спокойствие словами, потому что это – как лить на мяту прокисшее лечо с гарью, тухлыми яйцами и перцем чили. Свой не стал бы говорить, что он свой, потому что на что ему убеждать – он знает, и остальные видят его. И своему не нужно расчерчивать мир на смысловые конструкции, на поразительные и несущие высшее предназначение чёрные линии абзацев, потому что все они имеют смысл для него сами по себе, как привычный ландшафт, а не чёткие буквы на скрижалях с туманящим мозг смыслом.
Через много лет на месте призрачного леса вырос лес из вязов. И когда у людей спрашивали, кто его посадил, они спокойно отвечали: «Свой».
Зельда в университете ворчливых чар
Юлии Гречушкиной
– Добрый день! – жизнерадостно поздоровалась златокудрая полненькая девушка. Весь вид её был концентрированным описанием утра в богатом поместье: кожа – как сметанные булочки к чаю, глаза – как чай с лимоном, платье – цветущие белоснежные азалии, а на щеках румянец, похожий на восходящее солнце. – О, чудесный юноша, вы не подскажете, как мне пройти на кафедру бесноватых университета ворчливых чар?