С ними Момо в зарослях тростника между рекой и дорогой пил крепкое, разговаривал на их слесарном языке, стрелял из пневматики по пивным банкам.
А по утрам, показывая родителям, что он спешит на учебу, собирался и быстро убегал из дома, чтобы не врать в ответ на неудобные вопросы.
Он не любил врать родителям, и, в принципе, не любил никому перечить. Он не хотел жить, как все, но был неформалом тихим, не агрессивным. Ему легче было уйти от разговора, чем защищать свою точку зрения.
Убегая, как будто на учебу, Момо не мог пойти сразу в мастерскую, сначала надо было переждать время, пока еще спит хозяин.
Приходилось тусоваться в заброшенных сараях. Зимой холодно, согревает только курево. Сарай метра три – можно походить, поприседать, но через щели прорывается сырой холодный ветер, пробирает до косточек, в нос бьет запах заплесневелых ободранных обоев.