– Базар – не драка, отчего бы не поговорить.
– Вот и лады. У него и офис туточки. На третьем этаже. Любой покажет. Можешь в зал заскакивать, прикинем что-нибудь. Так что заходи.
– Спасибо. Только у меня, понимаешь, работка светит. Как раз на днях. Командировка за город.
– Понял… – Кирюха уважительно свел брови. – А сегодня, значит, прощальное танго было, так, что ли?
– Вроде того.
– Ну все равно. Как освободишься, заглядывай. Чем раньше надумаешь, тем лучше. Я уже сказал, президенту ты понравился, а он мужик из крутых. Все может. В общем забивай стрелочку и приезжай, лады? Телефон я тебе дам.
– А зачем стрелочку-то? – ревниво вмешался Серега. – Чего он ему сказать-то хочет?
– Найдутся темы. У нашего президента планы большие.
– Понятно. Мафия?
– Ага, – фыркнув, Кирюха на клочке бумаги корявыми цифирками записал телефон. Судя по всему, пальчики у него после боя тоже чувствовали себя неважно.
– Держи. И помни. Такого жеребчика у нас завсегда на довольствие примут.
– Давай, – помедлив, я взял телефон, и тезка враз воодушевился. Глядя больше на Серегу, чем на меня, веско сказал:
– У нас – не у вас. И шмотки, и пропитание. Про зал уже не говорю. В Корею с Японией выезды намечаются, шоу-турниры. А там призы не шоколадные, – в валюте. Иногда в спецзалах выступаем перед шишками.
– Это что, навроде гладиаторов?
– Ну, не совсем, но похоже. Главное – бабки солидные отстегивают, и думать ни о чем не надо.
– Это хорошо, когда бабки и думать не надо.
– А то! За год на машину заработаешь. Это я тебе говорю! Короче, соображай.
– Обязательно, – пообещал я.
– Ну давай!
Я пожал его лопатообразную ладонь, лишний раз подивившись, как такой ручищей он меня не убил. Но не убил же! И как же славно, что не убил! Потому как любо, братцы, любо, – сладко, братцы, жить! В особенности после таких потных баталий.
Мы дошли до машины, и я с блаженным вздохом упал на сиденье.
– Чего ты соображать-то собрался? – угрюмо осведомился Серега. Веснушки в сумраке салона почернели, сделав его лет на пять старше.
– Соображать никогда не вредно, – я достал написанный тезкой телефон и, скомкав, сунул Сереге за шиворот.
– Сам прикинь. Чего было обижать парня? Он зуб потерял, хоть и с дуплом.
– Он зуб, а ты – сознание,
– Сознание – что! Потерял и снова нашел, а зуб – это уже навсегда. Потому что из фарфора, Сергунь, только чашки хорошие делают, а зубы должны быть свои собственные.