Небольшой поезд следовал к северу по бесплодной степи. По краям путей пробивалась трава, редко поливая грозовыми дождями и потому прибитая книзу. Бесконечно мелькали белые вершины гор.
Соседка девушек по купе сошла со своей койки и, потирая глаза, заглянула в окно, растормошила волосы и застыла в изумлении:
– Боже! Вы только взгляните! Разве можно представить подобное?! – обратилась она к ним.
– Вот это простор, правда? – поддержала беседу Нэнси.
– Это чёртова пустыня никак не кончается!.. Скорей бы уж проехать!
– Боюсь, не получится. Разве тебя не предупреждали в аделаидском агентстве?
– Что-то вроде говорили. Обычная работа кухарки в гостинце, в ничем не привлекательном месте. Где-то на севере. Херготт Спрингс. Звучит неплохо. По крайней мере, раз источники, значит – оазис. Хотя о жаре тоже говорили. Нэнси и Стэн переглянулись:
– А тебя не предупреждали, что источники горячие? – спросила Стэн.
– Что?
– Это артезианская скважина, и вода в ней горячая, потому что кипит. Её нельзя пить.
– А вокруг посёлка – горная степь и бескрайние пески, – добавила Нэнси, – Может, и найдётся пара деревьев, да и то вряд ли. Разве что, вековые пальмы, но, знаешь, они так же редки здесь, как и оазисы.
– Боже! Что же мне делать?
На станцию Херготт Спрингс они прибыли поздним утром через двое суток.
Рыжеволосая кухарка пришла в ужас, взглянув в окно. Она молча созерцала тучу пыли.
Прибывших вышел встречать радушный плотный человек, хотя и с морщинистым (в редкие минуты радости) лицом:
– Вы – новые медсёстры? – спросил он, – Мне доложили, что вы прибудете нынешним поездом. И пригнал для вас двуколку. Я – местный констебль, Роберт Макдональд, – и он приветствовал обеих медсестёр крепким рукопожатием. – Это ваши вещи?
Девушки подтвердили, а их соседка-кухарка, сидевшая поодаль, рассматривала группу аборигенов, встречавших поезд.
– Ах, да, они ожидали поезд с другой стороны, сейчас подойдут сюда, – кивнул ей Роберт Макдональд.
Констебль вёз медсестёр вдоль того, что здесь считалось главной и единственной улицей, пыльно и столь широкой, что всю её загородили два домашних козла.
Они подъехали к двухэтажному с балконами по кругу зданию гостиницы, коло которой стояли четыре верблюда, запряжённые в двуколку, и, сомлев, дремала посиневшая от пыли собака.