– Давайте спровадим к башкирцам двух человек, толковых ходоков, что бы всё толком разузнали и проверили то, что Силыч рассказал, да узнали у опытных переселенцев как дело с властями выгоднее провернуть и обустроиться побыстрее. Спешка, она, нужна только при ловле блох. Верь глазам своим и живи своим умом. Сколько раз уже мужика вокруг пальца обводили.
– Верно говоришь Евсей, раздалось из толпы, -Всем
миром скинемся на дорогу. До Урал за четыре дня по железке добраться можно.
– Кого пошлём? Может желающие есть?
Никто из желающих и рот не успел открыть, как большой знаток деревенской жизни – тётка Матрёна, любившая везде о себе заявить и свое слово вставить громко, боясь, что её, кто —то, может опередить и перекричать, почти завопила:
– Евсея и Шобету, кого же ещё! Наконец и секретарь подал свой голос, помятуя, что и власть должна как-то
поучаствовать в столь важном деле,
– Верно, говорит Матрёна. Кто лучше Евсея Кузьмиича, землю знает и любопытство имеет, да и с людьми он сходится быстро.
– Точно, – раздалось из толпы.
– Стар я уже кочевать, – отнекивался Евсей, радуясь в
душе, что люди ценят его на селе.
– Ничего, выдюжишь, а старуху твою от кавалеров
обороним; только Евсей башкиркой там не обзаведись, у них там позволено и двух жён заводить. Майдан грохнул раскатистым смехом, на что Евсей рукой расправил свои усы. Кандидатура Евсея больше не обсуждалась. Дело было решённое. С Шобетой затруднений тоже не оказалось. Шобета – мужик средних лет, крепкий и коренастый, с чёрной как смоль головой и бородой с ниточками седых волос, открытым внимательным взглядом карих глаз, был уважаем и не имел недоброжелателей. Рассудительный и умелый в делах, обременённый большим семейством,
Шобета никак не мог выбиться из нужды. Несчастья валились на него одно за другим: то корова падёт, то
проезжие цыгане лошадь уведут, то, именно на его наделе,
дождики не льются. И тайком курившие пацаны, обнаруженные родителями, с испугу бросив окурок, спалили сарай, да ещё и полдома обугленными бревнами и мигом сгоревшей соломенной крышей чёрными стропилами будет на улицу смотреть. Ему сама судьба должна была подсказать: " Беги отсюда хоть на край света, ищи своё место-земля широка». В деревне, большинство мужиков, при обращении к старшим и уважаемым обращались по отчеству, а в разговорах между собой являли и прозвища. Откуда явился Шобета сюда и, что это за имя, фамилия или прозвище никто не спрашивал- зато многие сразу оценили его усердие, готовность помочь всякому нуждающемуся, не бескорыстно совсем, а за такую плату, что считалась смехотворной, а одиноким старикам и совсем задарма. И дети его росли в отца – трудолюбивыми и безотказными. Услышав своё имя, Шобета не сазу сообразил, что его хотят отправить посыльным и отрезал: