– Так, ведь, царь-освободитель землю вам дал полста лет назад, – перебил рассказ деда Василий.
– Как дал, так и взял, – ответствовал Евсей. Нормы
установили в пользу казны, излишки отрезали и на продажу пустили, помещикам земли получше определили, а мужика на болотинах оставили, да ещё и выкуп непомерный за то определили и для облегчения на полсотни лет растянули банкам в угоду. До сих пор в банки денежки несём за свои муки и труды, а власти о справедливости трубят. Вот и суди, милок, как мужику живётся. Не всякий, конечно,
мучается – есть и крепкие мужики, но их значительно
менее, чем иных, что с нуждой знакомы. Вот и ищем мы счастье на стороне, а не на родной земле. Я тебя, Семён, спрашивал – отчего это власти наши разума не имеют.
Неужели непонятно, что чем богаче мужик – тем крепче страна. Я так думаю, что разумный хозяин свою скотину хорошо кормит, чтоб и мясо и приплод был, и молоко рекой текло. А чего ж власти всё жали мужика? Может сейчас в разум входить стали и нам, наконец, истинно помочь хотят. Уж сколько раз мужики и казаки за вилы и сабли брались, сколько крови лилось. Песни про Кармалюка -заступника от помещиков до сей поры поют и Стеньку с Пугачём добрым словом поминают, а не проклятия шлют. Скажи мне
старому, Семён, отчего власти одну сторону держат- как бы тех, кто при деньгах и власти, послаще покормить и поспокойнее прожить.
– Что тут можно сказать – прав ты, дед. Всякая власть себя любит, а мужика при власти не предвидится- его дальше деревни редко пускают. Ройся в своем навозе и дальше околицы нос не суй. В земских управах чиновник вместе с помещиком над мужиком верховодит. Неужели среди мужиков толковых нет! Ломоносов, чай, поначалу из