должно было содействовать сплочённости воинства. Четыре батальона в мирное время составляли полк. Самый близкий к нижним чинам командир, обычно, назначался из тех, кто нёс сверхсрочную службу и становился кадровым военным, или отличившимися солдатами третьего года службы, выделившимся из общей массы прилежанием и успехами. Взводные командиры, из прапорщиков, как правило, имели военное образование и отвечали за боевую подготовку, воспитание и здоровье своих подопечных. Они проводили с подчинёнными почти всё время и должны были явить, для продвижения по службе, аттестацию по
которой видно бы было, как растут в воинском мастерстве и духовном развитии его подчиненные. К лейб-гвардии было
особое отношение и жесточайший отбор в подборе нужных командных кадров. В Волынском полку, не столичном, и находящемся почти у границы на западном, опасном направлении, готовили не для парадов и празднеств, а для воинских дел. Однако во всей русской армии знали, что в полку, где шефом был сам император, с давнишних пор утвердилась жесточайшая дисциплина и строгое следование уставу, а офицеры из кожи лезли, чтобы сделать свой полк образцовым. От этого зависело продвижение по службе.
Полк был кузницей кадров для всей армии. Лучших солдат
сверхсрочников отправляли по другим полкам и государь —
император Николай легко узнавал подшефных волынцев в других полках, куда их направляли как образцовых солдат по выправке и расторопности и это тешило его самолюбие. Эта особенность чувствовалось с первых часов пребывания в казарме-дворце.
Командиром взвода был определен барон Тизенгаузен из прижившихся на русской службе немцев. В нём была та военная косточка, что закладывается долгим служением целой династии. Окончив военное училище и имея гимназическое образование, потомок древней династии, должен был ещё отвечать за приобщение к традициям полка и его славной истории. Молод, умён, красив, строен – всё при нём.
Командир роты на первом построении новобранцев в составе роты на плацу, подходя к каждому и знакомясь с новичками, сразу указывал им приставленных к ним двух учителей из старослужащих из отделения в котором предстояло начинать осваивать воинскую науку. Один
полагался для помощи и контроле на занятиях, а другой следил за поведением солдата в свободное время. Старались