– А девочки – тоже ваши?
Он хмыкнул:
– Само собой.
– Ну, а я зять Петра Романовича, – брякнул я. – Мечтаю отхватить солидное приданое.
– Ловкач, – он с готовностью захрюкал и снова кивнул на шампур. – Все-таки рекомендую. Это особые шашлыки. МОИ шашлыки! Старый кавказский рецепт.
Мои девочки, мое заведение, мои шашлыки… Я неохотно взял шампур в руки. Терпеть не могу шашлыки. Сколько перепробовал их за жизнь, всегда они были либо откровенно сырыми либо откровенно обугленными. Не говоря уже о качестве мяса, ибо зачастую принадлежность к баранине или говядине вызывала смутные подозрения. Однако в данном случае толстяк ничуть не покривил душой. ЕГО шашлыки и впрямь являли собой приятное исключение. Я и не заметил, как слопал все до последнего кусочка. Добравшись до третьего шампура, я вдруг понял, что еще немного и лопну. Откинувшись назад, я глубоко вздохнул. В груди снова екнуло, и, как в тот первый раз я не испугался. Скорее – удивился. Значит, мы и впрямь смертны? Вот смешно-то!..
Глядя, как веселится Петр Романович, я ощутил тоску. Банальная говорильня о министрах и генералах, шуточки по поводу обвешенных брошками и бусами дам. Их набралось здесь ровнехонько по количеству мужиков. И это тоже почему-то выглядело тоскливо. Веселье с двух до трех тридцати в обществе того-то и того-то. Не умели они тут веселиться. Не умели – и все тут! Даже в глазах соседа толстяка я замечал некие тревожные проблески. Трудно искренне радоваться, пируя в клетке со львами. А они все тут были либо львами, либо шакалами. Беззубые в ближний круг не допускались. За исключением, разумеется, дам. Впрочем, и те, верно, были не без клыков.
Поднявшись, я побрел к выходу. Проходя мимо швейцара, демонстративно сунул руки в карманы. Вот и открывай, если поставлен у двери! И не лыбься, как заезжему миллионщику, – все одно – ни хрена не получишь. На груди у стража поблескивала какая-то голографическая визитка. Вроде монгольской пайцзы. Я чуть прищурился.
– Георгий Константинович Смородин, – прочитал я по слогам. – Красиво называешься! Хорошо, хоть не Жуков…
Швейцар неловко улыбнулся. Он не знал, как меня приказано понимать, а приказывать мне не хотелось.
Уже выйдя на воздух, я обнаружил, что меня сопровождает эскорт молодогвардейцев. Вежливо, не слишком приближаясь, однако и не теряя из виду.