Каким-то чудом в воскресный день ее родители приехали вдвоем. Соня к этому была совсем не готова. Она никогда не видела их вместе, разве что у входной двери, спорящих, во сколько ее вернуть домой, в редкие дни, когда за ней приезжал отец. Соня бежала по дорожке по направлению к маме и папе, а навстречу в самую ее душу летел, несся какой-то многоугольный ужас от того, что родители вместе. Она бежала по дорожке, и ей хотелось исчезнуть, пропасть, проснуться, чтобы не было родительского дня. Потому что Соня не понимала, как можно выбрать. Ведь она должна сейчас кого-то из них обнять первым! Но это невозможно, невозможно, потому что тогда другой поймет, что выбран не он! А родители приближались – нарядные, смеющиеся, и ужас рос, и само слово «ужас» звучало внутри Сониной головы и билось там, выдавливая наружу глаза и уши. Соне стало так плохо, там, повыше, над бегущими ногами, – в животе, в голове, в горле, что она, наверно, упала бы в первый в своей жизни обморок, если бы не отец. Он вышел вперед на два шага – красивый, высокий – и протянул руки вперед. Как же она была счастлива! Она никого из них не обидела! Внутри Сониной головы прозвучало: «Спасибо, папочка!» Она выскользнула из рук отца и бросилась к маме, которую не видела очень давно.
Ей постоянно приходилось жертвовать чем-то, боясь обидеть таких нечастых в ее жизни родителей. Иногда от величины приносимой жертвы Соня снова чувствовала что-то хорошо ей знакомое, похожее на ненависть. Но она любила их. Она даже научилась думать это слово «люблю» и теперь с презрением поглядывала на бабушку, когда та в очередной раз сообщала кому-то, что у этого ребенка вместо мозгов вата.
Тот день в пионерском лагере Соня запомнила крепко-накрепко и впоследствии старалась избегать ситуаций, когда нужно между родителями выбирать. К сожалению, это удавалось не всегда.
…Редкий случай – отец взял дочь в гости к своему брату. В тот день в доме собрался почти весь клан. До Сони, как всегда, никому не было дела, но теперь она этому радовалась, сидела и смотрела во все глаза. Ей казалось, для нее совершенно невозможно сравняться с ними. Они были такими, такими…
Жена папиного брата, которой Соня, как и своей второй бабушке, говорила «вы», уделила ребенку время. Адель, крупная, цветущая, перебирая на полной груди тяжелые камни бус, поспрашивала, как Соня учится, с кем дружит, не балуется ли, а потом принесла белую дамскую сумку, свою собственную, сказав, что это – подарок. Соня испытала настоящий восторг, она даже не поверила в такое счастье. У нее будет сумочка!