«И чего он только в ней нашел, дурак? Да, Алка смазливая, красавицей её назвать нельзя, одевается круто, так как москвичка из обеспеченной семьи, но мозгов-то у неё нет? О чем с ней говорить, если она еле-еле с двойки на тройку в каждом семестре переползает, и то, благодаря Сашке, который все предметы за неё делает. Но Алка при этом изображает из себя царицу, которая делает одолжение своему холопу готовить за неё домашние задания и курсовые. Вот зараза, и откуда у неё столько наглости и надменности? Но Сашка всего этого не замечает, будто ослеп от любви к этой напыщенной и надменной, словно индюшка, кукле, и не видит, что его любит другая.
Но чего она может дать Сашке? Чем она, провинциальная девчушка, сможет привлечь воспитанного, избалованного женским вниманием молодого человека? Да, с головой у неё все в порядке: она сама учится, по всем предметам справляясь самостоятельно, с ней есть, о чем поговорить, так как прочитано несметное количество книг. Но она не Алла, приехала из провинции, из одежды одно зимнее пальто да пара туфель. Кому она нужна со своими возвышенными чувствами?
Нет, больше не стоит переживать и волноваться, он даже и не подумает обратить на неё свой взгляд, так как за три года совместной учебы в институте это уже стало понятным. Если бы Саша хотел знакомства с ней, то давно бы уже сделал шаг в её сторону, ведь она не один раз делала ему столько намеков, которые не заметит только слепой, а он совсем не такой человек.
Решено, пусть он продолжает любить свою «кралю», дай бог ему счастья вместе с Аллой. Не может же она пожелать своему любимому человеку, которого боготворит, чего-нибудь плохого? Нет, только лишь добра и всего хорошего. А в её сердце не может появиться другой человек, так как она для себя ещё в детстве решила, что любить значит любить только одного, нечего размениваться, и делать это серьезно, с полной для себя ответственностью, чтобы до конца дней своих. А раз не получается взаимности, значит, она оставит его в своем сердце навечно, пусть он потом себя сам винит».
Татьяна скинула со спинки стула свои вещи и поставила его прямо под старой, замызганной люстрой, висевшей посередине потолка. Затем сходила в ванную комнату, которая располагалась в конце коридора на их этаже, смотала там бельевую веревку, на которой все студенты сушили своё бельё, и, вернувшись к себе, скрутила из неё отличную удавку, закрутив на крюке для светильника.