Шли минуты и часы, я рассказывал брату все то, что со мной происходило, описывал все случаи, когда я её чувствовал, когда она приходила ко мне. Я излагал все очень подробно, не упуская каждую деталь, всё до мельчайших подробностей.
Стефан меня внимательно слушал, иногда взволнованно качал головой, иногда открывал рот в удивлении. Он не вставил ни единого комментария, давая мне возможность выговориться. Я был благодарен ему, ведь мне становилось гораздо легче, и я уже был в себе более уверен и спокоен.
Когда я закончил, мы ещё долго молча сидели и думали каждый о своём.
– Прости меня, брат, – нарушил молчание Стефан, – Но ты – идиот!
– Что? – недоуменно воскликнул я.
– Да, да, Джулиан, ты – идиот, кретин редкостный! – раздраженно проговорил он мне снова, – Это ж надо такому было случится, что дух прекрасной юной девы посетил тебя, тебя – мрачного зловещего лича. И вместо того чтобы быть с девушкой обходительным и вежливым, ты нагрубил ей и испугал до судорог.
– Но Стефан! – возмутился я.
– Нет, Джулиан! – осек меня брат, – Теперь ты меня послушай, я тебя не перебивал.
Он начал ходить по залу туда-сюда, с деловым видом, заложив руки за спину.
– Она приходила к тебе не просто так. Раз она видящая, значит, её направлял дар. В силу своей молодости и неопытности, она и сама не знала, почему приходила именно сюда, а точнее к тебе. И вместо того, чтобы помочь девушке разобраться во всём, ты нагрубил ей. Не удивительно, что бедняжка была вынуждена месяцами пить настойки, дабы не видеть по ночам твою отвратительную черепушку.
– Стефан! – яростно осек я брата.
Но мое раздражение не произвело на него никакого эффекта. Он продолжал расхаживать дальше, рассуждая и размышляя вслух.
– Ах, как жаль, что она приходила не ко мне, – проговорил он с досадой.
– Ну, знаешь ли… – яростно рыкнул я на брата, но он прервал меня, не дав договорить.
– Уж я бы её просто так не отпустил. Уж я бы нашел, как развлечь юную прекрасную нимфу. Ты, кажется, говорил о невероятной красоты янтарных глазах, длинных волосах и стройной девичьей фигуре?
– Прекрати! – жестко проговорил я, почувствовав укол ревности.
– Ага! Ревнуешь! – захлопал в ладоши брат, – Значит, она запала тебе в душу?
Я словно окаменел от этих слов. Меня словно ударило молнией. Ведь слова брата били точно в цель. Она действительно запала мне в душу. Я чувствовал к ней что-то, и это чувство снова делало меня живым. И если бы я мог, то я бы даже улыбнулся.