Я с раздражением заскрипел своими зубами.
– Я не чувствую тебя, – сердито проговорил я и начал стягивать с себя перчатку.
– Нет, не надо, – пролепетала она, открыв глаза и с ужасом разглядывая мою костлявую руку, которая тянулась к её лицу.
Вдруг я ощутил легкое покалывание на кончиках своих костяшек рук. Именно там, где мои пальцы касались её щеки, её кожа чуть светилась, вызывая легкую вибрацию.
– Я немного чувствую тебя, – удивленно проговорил я, – Я что-то чувствую.
Мои костлявые пальцы проходили сквозь неё, и я ощущал легкие электрические разряды на своих руках. Как странно. Она воплощала собой сгусток энергии, и моё мертвое тело чувствовало эту энергию, соприкасаясь с ней.
Мне показалось этого мало. Что-то пламенное разгоралось в моей душе. Я хотел касаться её всю, но не мог. Я смог бы ощутить лишь покалывание на своих ладонях. Да и физического возбуждения я не мог испытывать, ведь моё тело было мертвым. Тогда что же со мной происходило?
Она стояла вся сжавшаяся и напряженная, с сильно зажмурившимися глазами.
– Посмотри на меня, Никсаэлла, – властно проговорил я.
Она послушно открыла глаза и робко подняла на меня взгляд своих янтарных глаз.
– Ты очень красивая девушка, – сказал я ей спокойным тихим голосом.
Я поднес свою руку к её плечу и очертил контур её руки. Затем я потянулся к её груди и накрыл её нежные полушария своими ладонями, снова ощутив легкие электрические разряды. Она вздрогнула и закрыла свою грудь руками.
– Не бойся меня, – сказал я раздраженно, – Опусти руки.
Она задрожала, но послушалась. Я жадно разглядывал, как высоко поднималась её прекрасная грудь при каждом вдохе. Она была испугана и взволнована, от этого её дыхание было глубоким и прерывистым. Как же мне хотелось касаться её.
– Спусти свою сорочку с плеч, – сказал я охрипшим голосом.
Она еще сильнее сжалась, и я увидел, как задрожали её губы.
– Боги, Никсаэлла! Да не собираюсь я тебя насиловать, – сказал я ей, не без тени сожаления, – Разве я смог бы это сделать? Я всего лишь хочу посмотреть на тебя.
Она молчала и ничего не делала, а я уже терял терпение. Совершенно незнакомое, или хорошо забытое чувство жгло мне душу. Я уже плохо себя контролировал. Что это было? Страсть? Похоть?
– Спусти сорочку с плеч, Никсаэлла, – требовательно приказал я ей.
Девушка повиновалась, механическими движениями спуская с себя сорочку, а я весь окаменел, когда увидел, как тонкая ткань скользнула по её фигурке вниз к её ногам.