После всех гигиенических процедур и контрастного душа, хорошенько растеревшись махровым полотенцем он почувствовал себя заново родившимся. Мир окрасился совсем в другие цвета, шрам на голове почти не беспокоил, и Жоре все сильнее хотелось во всем разобраться и понять – куда же он влип…
Не спеша одевшись он пошёл на звук работающего телевизора. Коридор тянулся вдоль всего дома, четыре комнаты располагались слева и справа попарно и симметрично, посередине – тоже друг напротив друга, комнаты разделяли две печки-голландки.
Пройдя коридор, Жора вышел в эркер. Огромный, во весь торец дома, полностью отданный кухне. За окнами эркера, метрах в 30–40, налево и направо тянулся бетонный забор, в котором были видны закрытые зеленые ворота. Поверх забора лежали витки «колючки», за забором вдали поблескивала водой неширокая речка. Ее противоположный берег, крутой и заросший подлеском, наверху косогора переходил в березовую рощу, ещё кое-где сохранившую редкую желтую листву. Сквозь окна светило нежаркое осеннее солнце, по светло-голубому небу быстро двигались клочья белых облачков.
Посереди кухни стоял большой круглый стол, накрытый скатертью в бело-красную клетку. Справа от двери стену занимал солидный кухонный гарнитур с двойной мойкой из нержавейки, газовой плитой, и даже микроволновой печкой «Голдстар» рядом с большим белым трехкамерным холодильником той же фирмы. У другой стены стояла модная, в три яруса, стойка под аппаратуру. Сверху возвышался огромный японский телевизор «Панасоник», а видеомагнитофон и двухкассетный музыкальный центр стояли на средней полке. Рядом располагался довольно дорогой проигрыватель грампластинок, сами пластинки толстой пачкой стояли в самом низу, в специальной нише стойки. Массивные колонки, явно предназначенные для воспроизведения высококачественного звука, были пристроены по углам кухни. Жора лишь двинул бровями – богато, ничего не скажешь…
Олег Васильевич пультом выключил телевизор и жестом предложил Жоре присесть за стол.
– Ну, спаситель, как теперь самочувствие? – профессор удобно откинулся на стуле, внимательно глядя на Жору поверх очков.
– Теперь – совсем красота, – ответил Жора. – А чтой-то вы меня все спасителем обзываете? Вроде бы я и не успел толком помочь как под удар подставился… А как, кстати, тогда все закончилось, и почему я здесь оказался, а не, скажем, в больнице?