– Ну, ты это, устраивайся здеся, да выходи к нам со Стасом в сад. Посидим, познакомимся, пообщаемся.
Кагор быстро ушел. Я еще заметил, как одну бумажку он воровато спрятал куда-то за пазуху. С некоторым изумлением я еще раз огляделся. Все было, как прежде. Но какое-то другое. Цвет обоев, рисунок на занавесках, покрывало на кровати, чем-то неуловимо отличались. Не выдержав таких сложных восприятий, я пожал плечами и решил пока забыть странные нестыковки. А для этого было бы неплохо выпить. Благо мне это и предложили. Через двадцать минут, переодевшись, я уже сидел в беседке. Здесь я быстро влился в компанию уже выпивших Кагора и Стаса.
– Выпьем, Стасик, – почти ласково сказал Кагор, наполняя стопки.
– Да-да! – подтвердил хмельной Станислав, подвигая свою посуду.
– Может, хватит, – осторожно заметил я
– Чей-то? – удивился собутыльник. – Я – водколюбивое существо, понимаш! Она мне кровь разжижаеть! – с трудом ворочая языком, сообщил он.
– А тебе, Дениска, – поинтересовался дед – налить?
– Да, уж! Без этого мне не обойтись, – вздохнул я.
– Пей, как там тебя зовут, Денис, – пьяно заявил Станислав.
Кагор деликатно промолчал, что водка куплена на его деньги и предлагать ее, имеет право лишь он сам.
– А что, Денис, родители-то у тебя есть, – спросил меня Кагор?
– Нет, – вздохнув, ответил я, – родителей у меня нет.
– Как так? – Удивился Стас. – Совсем что ли нет?
– Совсем!
– И не было? – Допытывался Станислав. – Откель же ты взялся.
– Родители были. Но в живых уже давно нет.
– А что случилось, – участливо поинтересовался дед Егор.
– Отец был офицером, военным советником. Он погиб в чужом конфликте в далекой южной стране, когда я еще был совсем маленьким. Потом мама умерла. Я так понимаю, что она отца очень любила, и без него жить просто не хотела и не могла. Так я один и остался.
– Как это не могла, – забуробил пьяный Стас.
– Да, заглохни ты…– отмахнулся дед. – А как же ты, Денис?
– А меня воспитывала бабушка. А потом и она умерла.
– Жаль тебя, паренек, – опечалился Кагор. – Ну, давай помянем!
Стас тут же обрадовался новому поводу и хлопнул рюмку.
– Выпьем же, право еще, – вдруг изрек он.
– Хватит балабонить! – попытался урезонить собутыльника дед.
– Все пропьем мы без остатка. Горек хмель, а пьется сладко, – продолжал бесконтрольно бубнить Стас.