– Если верить тому, чему нас когда-то учили, – Лунин чувствовал себя глупо, излагая азбучные истины шефу, – раз он начал менять манеру, значит, хочет привлечь к себе внимание. Есть надежда, что в конце концов он оставит, может быть, даже намеренно, следы, которые приведут нас к нему.
– Вот как? – изумился Хованский. – Вас этому учили? Обалдеть можно! Это что ж за наука такая?
– Так ведь психология, – неуверенно пробормотал Лунин, – она тоже наука.
– Да? – еще больше изумился Хованский. – Удивительное дело! Настолько удивительное, что я понять не могу, Илюша, как ты с такими умными мыслями до майора дослужился. Как? – выкрикнул полковник, вскакивая со своего кресла. – Ты что несешь? Что значит «в конце концов»? В чьем конце? В твоем или моем? Или нашем вместе, когда нас с тобой обоих с работы попрут за профнепригодность?
Раскрасневшийся Хованский налил себе из пузатого графина полный стакан воды и залпом опустошил его. Ослабив на шее галстук, Дмитрий Романович вплотную приблизился к Лунину и, наклонившись к нему, неожиданно доверительно произнес:
– Илюша, может быть, твои психологи и правы. Они даже правы наверняка. Он ведь не робот какой-то, а раз так, значит, и ошибиться когда-то должен. Но только времени у нас нет, не можем мы ждать, когда он надумает ошибиться. А знаешь почему?
– Никак нет, – Лунин чувствовал тяжелое дыхание полковника над левым ухом, которое вдруг неимоверно начало чесаться, так что он едва сдерживался.
– Да потому, – Хованский выпрямился и направился к своему креслу, воспользовавшись моментом, Лунин тут же начал тереть горящее ухо, – что прежние дела перешли к нам из районов. Мы всегда могли объяснить, что время упущено, что на местах недоработали, что мы тоже не всесильны. Ну, должен понимать, не маленький.
– Конечно. – Лунин тряхнул головой, уже понимая, к чему клонит шеф.
– А теперь что мы можем сказать? Преступление свежее, следы свежие. Что мы теперь скажем – что у нас мозги просроченные? – Хованский с силой хлопнул ладонью по столу. – Так нам обоим быстро замену найдут. В общем, Илюша, я сегодня имел разговор со столицей. Если за две недели мы не продвинемся, нам обещали прислать человека. Есть там у них один, полковник Реваев, тот еще умник. – Хованский устало помассировал пальцами переносицу. – С ним на самом деле может быть полезно поработать, но только запомни, Илья, как следует: если ты меня до такого позора доведешь, то работать с Реваевым ты точно не будешь. Да и вообще, – он с грустью взглянул на Лунина, как сытый хищник, отпускающий уже переставшую сопротивляться жертву, – с работой у тебя будут нестыковки. Ну, должен понимать.