Другая соседка просто восхищалась Лилией и пережитыми ей бедами. Про неё я знала лишь то, что она приехала из какого-то захолустья, мечтая увидеть красоту города, больше особо её ничего не интересовало. Я готова спорить, что именно такие тихони в разы выбиваются в люди, чем те, кто горбатятся всю свою жизнь, не покладая сил. Я вообще не встречала в нашем доме счастливых людей с хорошими историями, будто тут собрались одни жалкие дезертиры жизни, имея за спиной множествопричин, остаться именно здесь. Наше сборище разошлось по домам ближе к ночи. Моя голова шла кругом, перед глазами до сих пор вертелись груди Лили. Пошарив по шкафам, найдя плотные полиэтиленовые пакеты, я наполнила их углы водой, закрутив толстым, тугим узлом. Эти две висячие грозди стали напоминать подобие грудей. Я повесила их на видное место возле прихожей. Такая атрибутика позабавила меня. Возможно, даже сама соседка стала мне менее ненавистной. Такие посиделки мне обходились головной болью, в прямом смысле этого слова, и взамен их я предпочитала бары. Интересное общество, будто спиртное пробуждает некие способности и помогает каждому бороться с чем-то своим. С виду всё выглядит одинаково громко, но непременно найдется доброволец, кто будет публично смеяться, словно он смеётся перед лицом ужаса. Такой бесстрашный смех, хоть и малость придурковатый, будто в нем отсутствует понимание, но зато он возносил его в глазах посетителей, и таких героев на неделе был не так уж и много, в основном все сидели, скучно погрузив свои головы в зыбучие мысли, от этого все они подпирали свои тяготы руками, приложив руки к подбородку. Одинокие бары это тоже подобие психоанализа, только рассказчик один, и слушатель и, как правило, оба после молчат.
–Вот видите, Аркадий Вершилов. У вас психология! У кого-то груди, а у меня шиш. Ну, не считая, конечно, отцовского обеспечения. Папенька-то у меня щедрый, особенно на брань, а уж потом и монеткой побалует, – я была изрядно пьяна, и мое тело качало по сторонам, словно я стояла на краю отвесной скалы, а в спину дул ветер. Я доковыляла до дивана, и рухнула лицом в подушку.
Собираясь на встречу к Вершилову, я думала, как должна выглядеть женщина, нуждающаяся в психологической помощи? Загнанной в угол и робкой, еле-еле мямлить от собственной ничтожности? Или же шикарно, как собирается в последний путь, надев самое лучшее, ведь никогда не знаешь, куда заведёт тебя очередной разговор. Так я и сделала, оделась стильно, сдержанно, изысканно, при этом перебрала всё же несколько вариантов. Чёрная юбка показалась мне слишком официальной и короткой, длинное платье в горошек, скорее для лёгкой кокетливой встречи. Я решила надеть бордовое платье с небольшим вырезом сбоку, внахлест с другой частью, что переходила в пояс по кругу талии и завязывалась сзади. От природы мне досталась стройность и худоба, поэтому укладывать на себе вещи, подходящие под стандарты, не составляло труда.