– Вот, скажите, доктор, когда человек теряет кого-то, он возвращается в начало? Думает, вспоминает какую-то важную деталь, которая понравилась в этом человеке. Это странно скучать по тому, кого и не знал, вроде мимо прошел, а вроде так рядом, что хватило одного дуновения ветра, чтобы почувствовать запах и уже успеть испытать боль разлуки от того, кто покинул или же и не был вовсе. Такое странное послевкусие события, коснувшееся краешком. Я убеждена в одном, люди, которые расстаются, становятся ближе друг другу. Они вскарабкиваются на гору одиночества и понимают всё то, что до этого понять не могли. Мужчины сразу помнят, какие цветы любит их женщина, а женщины будут помнить любимое блюдо мужчины. Все эти социальные отпечатки вызывают у меня приступ дезориентации, от этого я теряю свое личное понимание к этому миру. Вот, например, ужиная, я хочу одно блюдо, но настырный официант советует другое так доверительно, что я задумываюсь, а не ошиблась ли я с выбором. Я соглашаюсь с ним, но мне становится отвратно от того, что моё желание зависит от чужого слова, и это так странно, и так по цепочке, от одного человека к другому, кажется, что моих собственных мыслей и не осталось вовсе, только "доброе утро" и "здравствуйте", а весь промежуток заполнен всем чужим мне. Например, продавец фруктовой лавки говорит о сезоне урожая, и я невольно начинаю думать о его словах, ища в сознании ассоциации. А ведь бывает так, что приходиться вообще уступать людям, в очередях, где женщина выглядит дороже и вызывающе, подчёркивая свой статус в обществе, и как бы своим роскошным видом принижает остальных. Я ничуть не хуже ее, просто скромнее. Социальное неравенство оказывается бедой для человечества, – я лежала на кушетке в полусогнутом состоянии и смотрела на серый потолок в тёмных пятнах от сырости. Из меня выливались различные мысли без перебоя, будто я болтала о каких-то пустяках. Потом добавила: – Глупости опять?!