– Ладно, прекратите! – одернул их полковник.
Дело представлялось ему не таким простым; чтобы не сесть в калошу, всё надо было тщательно продумать.
– Допустим. Но если все в аналитическом прогнозе – верно, то кроме нашей службы его может кто-нибудь еще использовать. Круг его нынешних знакомств уже проверили. И все-таки, не мог ли он кому-то показать открытку?
Астерион ощерился полоской белых, как искусственных зубов, или никогда не знавших сладостей и никотина. Он ожидал, когда шеф возвратится к этому вопросу.
– Я говорю, здесь неувязка. За месяц до его отъезда наружка ничего не выявила. Он домосед, ни с кем особо не встречается. Сейчас его контакты перепроверяются – ну, в предположении, что верен вывод аналитиков. И в общей сложности – я просчитал – по этой операции такая хирургия получается: даже если цифры на открытке – совпадение, пустив по следу Странника, мы ничего не проиграем, Николай Ильич.
От витиеватой и прозрачной медицинской лексики морщины на лице полковника сложились в выражение неудовольствия, как если бы он съел прокисшую капусту. Раздумывая над сделанной ремаркой, он опустил взгляд в папку с фотографиями. Астерион, хотя и был горяч, и все же нравился ему побольше Хары, был утонченнее того – умом, не на словах. С тех пор как ему вырезали в госпитале полжелудка, это свое «хирургия» он произносил как бранно оборотистое – «блин», когда хотел цветисто выругаться.
– Возможно, вы не проиграете, майор. Речь идет об уважаемом публичном человеке, а не о бомже каком-то. А вы сидите тут вдвоем и философию разводите!
Полковник для острастки пожурил их, но сам же понимал, что оба рассуждали здраво. Здраво и последовательно. Он поглядел на офицеров, которые как ожидали, что он это скажет. «Здраво рассуждать» – сделалось его привычным выражением, которое он с возрастом все чаще повторял при подчиненных, хотя когда сам слышал то же от начальства, не терпел. Скандал, когда чего-то просочится в прессу, может обернуться преждевременной отставкой, в которую ему по возрасту и так пора. Но уходить с таким пятном в досье он не хотел. Класть же свою голову на плаху, то есть признаваться в том, что вверенный ему отдел чего-то проглядел, не может справиться и надо подключать другие службы, – учитывая то, какие в это дело втянуты персоны, – пожалуй, тоже было преждевременно. Он верил в трезвый ум и оборотливость своих специалистов, на месте их он рассуждал бы точно так же и мог на это положиться. Астерион как более предусмотрительный был прав. Правда или нет, чего нашли на этой криптограмме, профилактической работой по предупреждению терактов и заказных убийств на территории страны ведает не их структура. При этом даже если покушение не состоится, его потенциальную возможность и организацию можно будет адресно списать на