Резко выпрямившись, Джамбулат развернулся и вышел. Плотно прикрыв за собой двери и опустив запоры, он подошёл к Суюме и уставился на сестру, словно никогда не видел её прежде.
– Кто посмел убить Агын? Отвечай! – грозный рык окутал всё вокруг.
Суюма сжалась и попятилась к лавке.
– Гляжу, ты позабыла, как следует говорить со старшим братом? Разве Каюм не научил тебя почтению?
– Дамир велел убить её, – пряча глаза, пробормотала Суюма. – Мне сказали, ей перерезали горло. Но перед тем…
Женщина поёжилась, задрожала, будто от холода, а глаза наполнились слезами. Отвернувшись, дабы не смотреть на страдание сестры, Джамбулат недовольно хмыкнул и принялся расхаживать по комнате.
– Куатан1 не угодила хану в его желаниях и прихотях? Не смогла ублажить, и Дамир расправился с ней так же, как с рабами для утех?
– Нет, брат! Агын не стала его куатан.
– Ты что такое говоришь? Разве мои «каарганы» не во время наречения напали на стан её отца, этого нечестивца, посмевшего отказаться от дара хорезмшаха?
– Всё так. Только с тех пор, как Дамир сходил на Русь, всё переменилось. Агын созрела, но о завершении обряда хан не думал. В шатёр не звал. Ни на неё, ни на кого иного не смотрел. Видел только пленённого им княжича. А моя девочка, моя Агын… – Суюма подавилась слезами. – Она узнала то, что он скрывал. Запретное. И расплата была скорой и страшной.
– И что же это за тайна такая, лишившая твою воспитанницу жизни?
– Я просила её не смотреть в сторону русича. А она всё твердила, мол, княжич – девица, и Дамир предпочёл дочери хана Каюма, дочь Рязанского князя.
Джамбулат остановился и резко повернулся к сестре. Да так, что Суюма попятилась и повалилась на лавку.
– Пленник Дамира – княжна? Ты от горя совсем ума лишилась? Была у Рязанского князя дочь, да сгинула давно. Если бы пленник был девицей, кыпчаки об том узнали. Но до меня вести из диких степей не доходили о княжне в становище Дамира. А о пленнике хана, бившемся супротив моих «каарганов», мне известно.
– Ты прав, Джамбулат. Дамир брал в битву княжича. Когда тот чуть не погиб, он на тебя в поход собирался. Да только живуч пленник оказался. Ни сабли воинов твоих, ни хитрости Агын не сгубили его. Видать, не впервой с духами тёмными один на один выходить. Вот и в этот раз уберегли они русича.
– Так, стало быть, у Дамира два пленника?