– Вот что, Маша… Вы позволите мне так вас называть?
– Мне только будет приятно.
Она послала ослепительную улыбку.
– А не сделать ли нам так? Я прочитал ваши вопросы. Вот ответы на них. Можете забрать. Всё это скучно и неинтересно. Я говорил на эти темы тысячи раз. Теперь могу даже отвечать на автопилоте. И будет у нас с вами очередное банальное интервью.
Мэри насторожилась. События как-то шли не по плану.
– Давайте я вам задам несколько вопросов. Почему все спрашивают меня. Как будто я последняя инстанция под этим небом. А что другие люди неинтересны? Конечно, это не так. Вы молоды, очаровательны, умны.
Президент сделал паузу. Она увидела холодный змеиный взгляд. И впервые напугалась. Ноль эмоций, не малейшего намека на желание обладать ею. Словно это был робот. Президент – бывший контрразведчик. Хотя бывших разведчиков не бывает. Он ее раскусил? Такого быть не может! Это невозможно! Нужно взять себя в руки.
– Вы очень красивы. И знаете, красота идет вам. Так давайте же поговорим о вас!
– Но, господин президент, это ни в какие рамки!
– Как говорится, без галстуков. Расслабьтесь!
– Но.. я…
– Это будет нормальная человеческая беседа. А не очередной официальный отчет.
Мэри положила палец на ноготь, под которым скрывалась смертельная иголочка. Может быть, сейчас?
– Почему вы нервничаете?
– Я нервничаю? С чего вы взяли?
– Вначале вы произвели впечатление такой львицы, холодной, расчетливой. Но первое впечатление оказалось ошибочным. Вот и румянец появился на щечках!
Мэри сменила позу и одернула несуществующий подол.
– Румянец?
Она приложила ладони к лицу. Щеки, действительно, горели. Что с ней?
– Вы читаете сейчас что-нибудь?
– Я? Читаю? – переспросила она.
Последнее, что она читала, это была подробная инструкция из центра. Да и до этого, кроме деловых документов, она ничего не читала.
– Из русских писателей кого-нибудь читаете? Может быть, стихи?
– Я? Стихи? Знаете, как-то руки не доходили.
Она совершенно растерялась.
– Плохо! А давайте я почитаю вам свое любимое? Если вы не против?
Президент, конечно, не был актером. Читал он несколько монотонно, несколько раз сбился. Мэри никак не могла уловить смысла происходящего. Да и был ли тут какой-нибудь смысл? Какой-то сюрреализм! Что-то музыкальное, неестественное затягивало ее, как в воронку. И она не имела сил сопротивляться.