– Его охрана – это Джулия и Михаэль, – продолжал тем временем Димитрий.
Двери снова открылись, впустив на мгновение шум дождя в тихий холл, и, стуча низкими каблуками по каменному полу, вошла невысокая девушка с коричневыми волосами, ниспадающими на плечи. Пробежавшись по присутствующим серо-зелеными глазами, она села на диван, соседний с нашим.
– Англия. О ней я уже говорил, – произнес мой охранник. – Джульетта Эббс. Ее охрана – Даниэль и Лилит. А вот и Германия, – он указал на входящих следом за англичанами людей. – Ютта Блау. Ее охрана Анна и Маркус (который, кстати, как и его подопечная – кровный немец).
– Я думал, что все охранники, которые сопровождают нас, родом из той же страны, что и мы, – задумчиво сказал я.
– Не все, но часто так и есть, – сморщил лоб Димитрий. – Так сказать, в целях вашего комфорта. – На секунду он замолчал. – Остается француз… ага, вот и он! – двери открылись в седьмой раз, запуская «французскую» группу. – Жак Гарнерен. Охрана – Луи и Нелли. Вот, вроде бы, и все. Вопросы есть? Вопросов нет, – сказал он, хотя не получил ответа. – Теперь – на уроки.
В тот же момент раздался усиленный во много раз эхом звон, и мужчина повел меня в класс языковедения.
Каждый урок по профильному предмету длился два часа. Думаю, что описание их будет очень скучным, ведь темы, которые я проходил в школе, мы начали разбирать заново, но уже более углубленно. За первый день занятий прошли программу первого года изучения языкознания, но по литературе и искусству – и полгода не осилили. Не осилил я; учитель же был готов рассказывать мне о культуре начала времен часами.
После профильных предметов сегодня должно было быть единственное профильное занятие по общему языку на два часа, но преподаватель, поняв, что я свободно говорю на нем, освободил меня от уроков до того времени, пока остальные ученики не начнут говорить на нем хотя бы чуть-чуть. Кроме меня с занятий отпустили так же и Жака, но он ушел из школы так быстро, что я не успел с ним поговорить.
Теперь каждый день я занимался не до шести вечера, а лишь до четырех дня и в освободившиеся часы мог делать все, что душе угодно.
Сегодня же я решил прогуляться по острову – дождь кончился, пока мы были на уроках, и солнце теперь сушило пролитые слезы природы.
Димитрия и Инги дома не было, а потому, переодевшись, я сделал несколько бутербродов, достал из холодильника бутылку сока и, кинув все это в рюкзак, отправился исследовать остров.