– Нет, не идиот. Идиот здесь ты. Поди, эсэмэски за рулем писал.
Она была в ярости. Правда, слишком мила, чтобы напугать. Мне с трудом удавалось сдержать улыбку. Я прокашлялся.
– Нет, не писал. И если уж говорить по справедливости, это вы ни с того ни с сего вдруг дали по тормозам.
– Почему это ни с того ни с сего? Мне надо было остановиться. – Она продолжила уборку.
Я догадывался, что, пролив на себя кофе, она просто машинально затормозила. Но играть с огнем не стал – плавали, знаем, – поэтому промолчал.
Сунув руки в карманы, я качнулся на каблуках и покосился на вывеску «Вонс» слева от меня.
– Ну ладно. Было приятно поболтать. Оставьте футболку на стекле, когда закончите.
Она забралась на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.
Я покачал головой и, посмеиваясь, пошел в магазин.
Когда вернулся, ее уже не было, моей майки тоже.
Шон поставил стул посреди общей комнаты пожарного депо. Развернул его спинкой ко мне и уселся верхом. Он никогда не упускал возможности меня помучить.
Я сидела в одном из шести кожаных кресел, стоящих перед телевизором. На коленях тихонечко рычал йорк по имени Каскадер Майк.
Шон посмотрел на меня из-под своей дурацкой шевелюры и широко улыбнулся.
– Ну что, подруга, подумала над тем, что я предложил?
– Нет, Шон, во мне не живет мексиканец и вряд ли когда-то там появится.
В кухню спустился капитан Хавьер. Поглаживая собаку, я продолжила:
– Хочу, чтобы ты знал, Шон: если мне когда-нибудь понадобится искусственное дыхание, а кроме тебя парамедиков на земле не останется, не покупай на мои похороны цветы. Лучше отдай деньги зоозащитникам.
Хавьер засмеялся и налил себе кофе. В соседнем кресле, уткнувшись в книгу, хихикнул Брэндон.
– Шон, свали отсюда.
Шон встал, взял стул и поволок его к столу, что-то бормоча под нос.
Из туалета вернулась Слоан. На ней была та самая льняная юбка, купленная прошлым летом во время нашей поездки в Мексику, и сандалии, завязанные на икрах. Ну вылитая Елена Троянская.
Моя лучшая подруга была красоткой: светлые волосы до пояса, на левой руке цветные татуировки, а на безымянном пальце сверкающий камень. Брэндон был ее личным пожарным и по совместительству женихом.
Воскресенье – семейный день. Четверым ребятам, работающим в эту смену, разрешалось приглашать на завтрак друзей или родных. Сегодня среди гостей были только мы со Слоан. Жена Хавьера вместе с дочерями пошла в церковь, а у Шона не было девушки.