– Собираюсь сходить, как-никак я законный наследник, ни на что не претендую, но облагородить дом маленько смогу, силы есть. Вряд ли кто придёт туда и что-то сделает, а есть ли поблизости ближайшие родственники, я не знаю. Может и есть, но где их теперь откопать?! Я сам не очень стремился к своей родне, тянуло к странствиям, а теперь вот наверно возраст сказывается, тянет на оседлость, к своему дому, к своим местам.
– Я пока тоже не ослаб, сам управляюсь. Вишь, у ребят свои разговоры, а мы вот тут с тобой. Я бы им политинформацию прочитал, совсем бестолковые. Нонешни дети растут каки-то неумехи, ничё не могут! И эти, – Африка кивнул на рыбаков, – Оболтусы, сил много, а ума не набралось, а, может, и того хуже, с рождения отсутствовал. Чего рюкзак с собой носишь? Оставил бы вместе с нашими вешшами, здесь никто ничего не унесёт, все пассажиры деревенские жители. У нас испокон веков ничё не запирается.
– Привычка! В армии научился – все вещи всегда с собой, так солдат учат, чтоб не расслаблялись.
– Хорошо учат, – сделал своё заключение Африка, – У солдата всегда должен быть порядок не только в вешшах, но и в голове, в мозгах. Ну, тогда носи свой рюкзак, – смилостивился Африка, – А по мне так и чемодан можешь на голову положить, кажен человек волен поступать, как Бог его учит. У нас, у поморов, у каждого свой Бог, он и распоряжается судьбой. В море надеешься только на себя, там надеяться больше не на кого. Быват, прижмёт штормом так, что и помолиться некогда; кроме как обычной привычной работы, в голове ничего нет, да и некогда думать о смерти али ише о чём. Будешь о постороннем думать – пойдёшь на дно кормить рыб!
– А Вы ходили в море?
– Я у моря вырос, здесь живу, здесь и помру. Море нас, поморов, кормит. Никто не знает, в море я больше находился али на земле. В шторм теряется, едри его вошь, счёт времени, идёт борьба за выживание: то ли ты море одолеешь, то ли оно тебя, но ежели голова есть, можно всё преодолеть и осилить. Море живёт по своим законам, каждый помор обязан их знать, иначе никак нельзя, иначе дело будет труба…
Сейчас Алексей Аркадьевич после выпитой стопки разговорился, покрылся румянцем и, казалось, в эту минуту он тоже не замечает счёт времени.
– Даже в шторм? – спросил Василий
– А что шторм? Человек новой раз идёт по земле, споткнётся и распластается, ежели голова не на месте. А в шторм должна работать не только голова, но и весь организм. Всё должно быть единым целым, тогда никакой шторм не страшен.