Как только я ступила на Манхэттен, то сразу почувствовала себя дома. Я ощущала, что ритм города мне подходит. Я привыкла вставать рано и сразу приниматься за дела, совмещая учебу и творческие увлечения. Пока я росла, я занималась вокалом, изучала музыку, оперу и актерское мастерство в Кливлендской школе искусств. Я всегда отлично училась и даже перескочила через пятый класс благодаря моему любознательному уму и бесконечному желанию угодить родителям. В моей семье успех значил очень много, особенно для моего отца, иммигранта с Ямайки, работавшего смотрителем школьного здания. Мама работала помощником администратора в больнице, практически в одиночку воспитывая меня и моих братьев, так как родители никогда не были женаты. Поэтому мы с моим братом-близнецом постоянно перемещались между двумя домами. В рабочие дни мы жили у мамы, а выходные проводили у папы (у моего младшего брата другой отец, и он бывал у него). Я много училась и выступала на сцене, и у меня сформировалась личность – «актриса» и «любительница рисковать», – которая помогла мне выделяться на фоне моих более застенчивых и более сдержанных братьев.
Но жизнь на сцене определенно создала некоторое напряжение между моими ровесниками и мной. В средней школе из-за моей внешности (я была высокой, худой и носила очки) надо мной издевался парень, который пятнадцать лет спустя пригласил меня на свидание через Facebook. Одна девочка («лучшая подруга», которая была кем угодно, только не ею, вы же знаете таких, да?) очень любила говорить о своей дизайнерской одежде и намеренно спрашивать о моей. У меня дизайнерских вещей не было.
Мой отец считал, что бренды – это пустая трата денег, – так как одежду такого же качества, можно купить в несколько раз дешевле. В старших классах надо мной смеялись, потому что у меня был оперный, а не церковный голос. В колледже девушка из нашей общины высмеивала меня за то, что я наголо побрила голову, а в холодную погоду экспериментировала с шарфами, похожими на хиджабы женщин-мусульманок. И хотя я испытывала неуверенность из-за всего этого, я всегда чувствовала глубинную потребность бросать вызов нормам моим внешним видом. Я творчески относилась к своему стилю, использовала все, что было в моем гардеробе, и это было и остается для меня главным источником радости. Хорошие оценки и довольные зрители были внешними подтверждениями того, что я на правильном пути и вовсе не являюсь неуместной, хотя меня и пытались убедить в этом мои недоброжелатели.