– Если дядюшка узнает о твоей выходке, то придет в ярость, – предупредила Элоиза. – Ты же знаешь, какой он ревнитель приличий! Тебе всего семнадцать, так что он запросто может решить отложить твой выход в свет до будущего года.
Беатрис звонко рассмеялась в ответ.
– Не говори глупостей! Папа не сможет долго на меня сердиться. К тому же сейчас он в «Уайте» и не вернется домой до вечера. – Ей наскучило спорить, и она перепорхнула к мраморному пьедесталу в углу. – Ты только посмотри, какая изящная китайская ваза! Право, у леди Милфорд в самом деле безупречный вкус!
Но Элли словно прилипла к одной из колонн зеленоватого мрамора у входа. Как хотелось ей бежать из этого дома, сесть в экипаж, ждущий на улице, и оставить Беатрис одну пожинать плоды собственного безрассудства! К несчастью, именно этого Элоиза сделать никак не могла. Ведь она отвечает перед лордом Бэзилом за поведение его единственной дочери, рано лишившейся матери.
С годами Элли успешно вошла в роль гувернантки младшего кузена и кузины. Посвящая себя их воспитанию, а также работе по дому и мелким услугам бабушке, она не так остро ощущала, что живет у дядюшки из милости. И без того тяжело было сознавать, что графу пришлось выплачивать долги младшего брата, ее покойного отца. Так что Элли неустанно трудилась, стремясь хоть отчасти отплатить дядюшке за его доброту. Теперь, когда Седрик уехал в школу, на ней лежала лишь одна забота – благополучно вывести в свет Беатрис.
Однако явиться незваными к высокопоставленной леди Милфорд и просить ее о покровительстве – едва ли мудрое решение этой задачи. Одна ошибка, одно какое-нибудь бездумное замечание – и неосторожная девушка станет в свете изгоем. И вина за это, как догадывалась Элли, ляжет на ее плечи.
Хуже того: если выход в свет Беатрис придется отложить, это отложит еще на год исполнение мечты самой Элли. Ничто так ее не угнетало, как мысль о вечной зависимости от дядюшкиных щедрот. Ей было уже двадцать шесть – и всем сердцем она стремилась к независимости и к исполнению своих потаенных желаний.
На лестнице снова показался лакей. Низко поклонился Беатрис – а Элли, как обычно, словно не заметил.
– Ее милость готова вас принять. Будьте так любезны следовать за мной.
А она так надеялась, что леди Милфорд не окажется дома!