– Нет! Не смей меня касаться своим «тонкими» липкими «палочками»!
– Я кому сказал!
– Нет! Пошел прочь!
– Не заставляй меня делать это самому! Я же ведь могу!
– Не надейся!
– Иди сюда!
– Нет! Не смей ко мне даже приближаться!
Он как будто не слышал и специально твердым шагами шел ко мне. Судорожные ноги, померкшие зрачки в расплывчатых глазах; знал точно, что должен победить. Было невероятно страшно и жутко от этого. Вообще не понимал, как может болеть сердце и как тяжело жить, когда тебя любит монстр. Вот зачем тогда, раньше, он показался мне хорошим и красивым; фу, мерзость. А ведь он все еще идет. Как же противно.
– Не смей!
– Не смей мне мешать! Я делаю то, что с тобой никогда не делал твой юный бойфренд. Он не делал тебе приятно – ласки, внимание, возбуждение! Просто обычно любил, как милый мальчик, которого все отшивали. По сравнению со мной, просто никто! Не мог даже быть таким же наполненным горькой желчью.
Он – щенок, не более!
– Не говори так про него, он идеален!
– Правда? Он сбежал, как только ты что сказала?
– Что люблю его!
– Да! А меня?! Не любишь уже?! Зачем врать?
– Потому что это правда!
– Нет ее, и не было никогда! Я хочу тебя! Здесь и сейчас!
Он шел дальше и раздвигал свои руки. Каждый палец дергался от напряженных вен, так же вздутых на лице, красные глаза; просто хотелось визжать от страха и боли, от его ужасного взгляда и неказистой кривой улыбки желтых зубов. Подмышки и руки, пропахшие потом, керосином касались моей одежды; пальцы хотели сорвать кофточку, расстегнуть бюстгальтер…
– Ммм… Ты такая у меня сладкая! Прям, настоящая конфетка! Обожаю тебя, когда ты злишься; твой нос слишком милый, чтобы его не любить…
– Что?!
Оглушительный звук разлетелся на весь коридор – однако нелегкая сковородка попалась под руку! Несмотря на это, он даже не упал, просто покачнулся и оставил глубокую вмятину своим лбом.
– Мне же больно, ты это понимаешь. Зачем так сильно бить своего любимого мужа?
– Ты мне не муж!
– Значит, буду им! Иди ко мне, моя прелесть…
Он присел, готовый к прыжку: нелепая лягушка, не понятно зачем. Медленно поднялся и потихоньку пошел в мою сторону. Его тень, зловещая нависала надо мной все больше и больше. Я зажалась в угол и пыталась спрятаться.
Все темнее и страшнее, как в тех самых сказках детства, когда любила своего белого плюшевого «Гамми» и смотрела с ним телевизор. Потом ложились спать, а ночью он хотел поцеловать меня… Может даже съесть! Наверное, у него бы все получилось. Теперь я слышу что-то странное. Дверь! Что с ней? Почему она сама по себе открылась… И на пороге никого… Холодный ветер… а Уэйн все шел и шел… пока… о мой бог!