Алекс – красивый мужчина. Нет, не так! Алекс – очень красивый мужчина, настолько, что в четырнадцать лет меня угораздило в него влюбиться и, конечно же, избавиться от этой тинейджерской зависимости, от нездорового влечения мне смог помочь только сам Алекс. Мы с ним поговорили. Правда, это был разговор длиной в восемь часов: мы ездили в Ла Пуш, тихое, спокойное место, где Алекс любит размышлять, как он сам мне однажды признался.
В ту нашу поездку, в день своего излечения от первой в моей жизни влюблённости я узнала много подробностей из истории жизни своих родителей: мамы, Алекса и моего родного отца Артёма. Мама никогда бы не рассказала всех тайн, а самой мне никогда не бы пришло в голову, что в основе тех событий лежало одно очень большое чувство, что именно оно стало причиной пережитых семейных катастроф и потрясений. Обычные люди находят друг друга, встречаются, женятся, потом у них рождаются дети, у кого-то раньше, у кого-то позже, у моих же родителей всё не так: у них всё не просто сложно, а гипер-сложно.
Нашу семью не назовёшь обычной и уж точно не упрекнёшь в предсказуемости. Это такая семья, все четверо детей которой объединены не общими генами своих родителей, а их любовью друг к другу. Гены у нас разные, а дом и семья одни на всех. При этом своего отчима я люблю и ценю больше, чем родного отца, моя сводная сестра Аннабель обожает мою мать и недолюбливает собственную, а в сердце Алекса я занимаю больше места, чем сёстры, в чьих жилах течёт его кровь.
Впервые я задалась вопросом, почему в моей семье всё происходит так, как происходит, когда мне было двенадцать лет. Однажды в субботу, вернувшись с уроков по испанскому языку раньше обычного, я застала родителей целующимися на диване в одном из наших просторных холлов. Это не был типичный клевок в щёку, как у родителей моих подруг: мама и Алекс, мне показалось, были готовы съесть друг друга живьём. Таких поцелуев я даже в кино не видела. Некоторое время спустя я спросила у матери:
– Мам, а почему вы с Алексом расходились и жили порознь?
И она не сразу, но ответила:
– Потому что не могли жить вместе.
– Но вы ведь хотели? – мне требовалось понять логику взрослых поступков. Тем более, что я очень хорошо помню то время: как плохо мне было, как чахла и без конца болела мама, как Алекс уезжал на многие-многие месяцы и лишь изредка звонил мне, как снова женился, и как родилась наша с Лурдес сводная сестра Аннабель.