Девушка, не смотря по сторонам, прошла вглубь помещения.
– Мира, детка, как ты вовремя! – подбежала раскрасневшаяся повариха. – Эка невидаль, будущая королева затребовала утреннюю трапезу, а я и не знала, что буду делать, если задержишься.
Крестьянка улыбнулась, поставила мешок с корзиной у стены, там же забрала пустую плетушку и собралась уходить.
– Погоди-ка, милая, – окликнула повариха. – У меня для тебя что-то есть.
Мира остановилась и, не мигая, посмотрела на женщину. Та была стара, довольно упитанна, но оставалась подвижной. Пока повариха громыхала крышками чанов, девушка терпеливо ждала. По кухне распространялся запах берёзовых поленьев и жареных яиц с луком и зелёным горошком. Девушка вдохнула. Она осматривала помещение и думала о чём-то своем. Её взор синих, как горные фиалки глаз, медленно скользил по кухонным работникам, бегающим от одного котелка к другому. Они крутили на вертеле молодого бычка, после этого катили на тачанке огромный чан с похлёбкой из куропаток и переговаривались друг с другом. Повариха нашла, что искала, и, косолапя башмаки, поспешила к булочнице.
– Вот, возьми, – протянула она маленькую свиную косточку, обёрнутую капустным листом. – Дома похлёбку сваришь. Добавь больше укропа и бобов, получится отменный обед.
– Спасибо! – шепнула Мира. Ей сделалось душно от спёртого воздуха. Прикрыв ресницами внимательные глаза, она сунула за пазуху косточку.
Повариха кивнула ей в ответ и начала вынимать хлеб из мешка. Булочница сразу же покинула душное помещение.
По пути домой девушка заглянула на рынок. Он располагался на большой площади с незатейливым названием Торговая. Вдоль улицы торговцы расположили свой товар на грубо сколоченных деревянных настилах. Воздух наполнился смесью запахов. Тяжёлый дух от гнилых фруктов перебивало зловоние конского навоза и рыбных потрохов.
Мира сморщила нос. К горлу подкатила тошнота, ведь она ничего не ела уже сутки. Однако царящая вокруг вонь перебила всякое желание думать о пище. Девушка ускорила шаг, чтобы добраться до лавки обувщика. Следовало забрать из починки башмаки брата и спешить домой.
Народ вокруг толкался, норовя при этом выпустить бранное словечко; но при встрече люди дарили улыбки, и останавливались поговорить.
Воры усмехались гнилыми зубами и ловко чистили карманы зажиточных горожан от бархатных мешочков с монетами различной величины.