Страшные звуки оглашали округу. Лошади ржали и били копытами. Они, закусив удила, мчались вперёд. Падая, поднимались, вставали на дыбы и топтали бойцов. Вопли раненых перешли в вой. А те, кто умирал мгновенно, лишь удивлённо вздыхали.
Нападающие кричали, славя короля. Они шли на смерть ради жизни, отстаивая честь монарха и его славное имя.
Крестьяне отражали нападение и проклинали этого самого монарха, обличая своё бесстрашие.
Вот уже рыцарь рассёк щитом лоб простолюдину. Тот схватил его меч ладонью и, сжав стальное острие, посмотрел в глаза противнику. По руке текла кровь, а он продолжал смотреть и сжимать зубы. За их спинами писались не менее безобразные картины.
– Эй, куда спешим? – закричал высокий худощавый воин, который остался без шлема и лоскута кожи на виске. Его длинные русые волосы облепили лоб и шею. Он спокойно шёл на противника, сжимая в руках меч и щит.
У рыцаря не хватало глаза – дела давно минувших дней. Да только воин научился вести бой, не сетуя на столь значительный недостаток. В сражении ему до сих пор не было равных.
– Куда собрался, трус? – повторил вопрос худощавый. Мужчина гордо поднимал голову, раздувая ноздри. Процедив фразу, он сжал губы в тонкую полоску, что побелели носогубные складки.
– Это ты мне, а, гнида навозная? – переспросил противник, оборачиваясь на голос. Его выправка говорила о родовитой крови, которая бурлила в жилах.
– Не спорю! – воскликнул противник. – Было время – покидал лопату-другую навозца. И скажу тебе – то были дивные моменты. Тебе их не понять. В то время когда я перекидывал какашки, качая тем самым мышцы, ты сидел на золотом горшке и сосал леденец.
– За такие вольности я выпотрошу тебя голыми руками! – спокойно заявил облачённый в металл противник. Он поиграл мечом в руке и направился в сторону рыцаря.
– Давай! – согласился одноглазый воин. Он отбросил меч в сторону и расправил плечи.
Противник продолжал сжимать оружие и стоять против воина, с усмешкой качая головой.
Под громкий окрик звуки сражения стихли, и бойцы расступились. Раненые получили передышку и ползли с поля боя, от отчаяния беззвучно шлёпая окровавленными губами.
– Ну, что же ты? Струсил? С этого нужно было начинать, а не с боя, где погибли славные бойцы и простые ребята, – не унимался рыцарь.
– Решил научить меня жить, а?