Вернувшись в свои покои во фтийском дворце, Фетида уложила мальчика на стол и заглянула ему в глаза.
– Ты теперь неуязвим, юный Лигирон, – выдохнула она. – Никто не сможет поранить тебя. Ничье копье не проткнет тебе бок, никакая палица не сокрушит тебе кости. Ни яд, ни мор тебе не грозят. А теперь я сделаю тебя бессмертным.
Согрела она в ладонях пригоршню амброзии, а затем обмазала ею Лигирона[69]. Дитя счастливо лепетало, притирание растекалось ему по коже. Фетида удостоверилась, что все тело обмазано целиком, и понесла ребенка к очагу, где пылал добрый огонь.
Вот теперь-то. Теперь все получится. Ее мальчик никогда не умрет.
Фетида склонилась и поцеловала Лигирона в лоб, почувствовала на губах знакомую сладость амброзии.
– Давай, мой милый, – прошептала она, помещая ребенка в пламя.
– Нет! – С яростным воплем Пелей выхватил ребенка из огня. – Ах ты извращенная ведьма! Ах ты безумная, жестокая, больная…
– Ты не понимаешь!
– О, уж я-то понимаю. Теперь я понимаю, что случилось с нашими шестью сыновьями. Вон отсюда. Вон из дворца. Уходи! Уходи…
Фетида встала лицом к лицу с мужем, во взгляде ее пылал гнев. Пелей подкрался сзади, и ее это потрясло, однако она была нереидой и склонности выказывать даже намек на слабость не имела.
– Ни один смертный не смеет меня выгонять. Сам ступай прочь. Ты иди вон.
Лигирон на руках у Пелея заплакал.
Пелей стоял бессловесно.
– Я знаю, ты и меня можешь убить, если пожелаешь. Что ж, давай. Боги увидят, что ты за тварь.
Фетида притопнула.
– Верни мне ребенка! Говорю тебе, ты не понимаешь, что я делала.
– Вон отсюда!
Фетида испустила вопль досады. Смертные. Не стоят они усилий. Да и ладно. Не удалось ей сделать своего сына бессмертным. Лигирон умрет, как и все люди. Ей есть чем заняться, не снисходить же до вульгарной склоки. Вообще не надо было связываться со слабой смертной плотью.
В вихре и всплеске света Фетида исчезла.
Сколько-то простоял Пелей, держа на руках лепетавшего и зардевшегося малыша Лигирона. Казалось невероятным, что мать, хоть божество, хоть человек, способна претерпеть тяготы и муки беременности и родов, чтобы следом… чтобы следом проделать то, что смогла Фетида. Предать ребенка огню. Наверняка она спятила. Нездоровая до мозга костей. Возможно, с годами пророчество как-то исказилось. Не дожить ее сыну до большего величия, чем отец его, – ему не выжить совсем.