Неприятными на вид были эти свидетели прошлого, словно через щель во времени смотрела Валентина в исчезнувшую жизнь. Не на ту её сторону, где радостно и легко, а на другую, изнаночную, где ломаются полезные вещи, а тени некогда живых людей бесцельно бродят в поисках чего-то. Возможно, это они спрашивали у неё, зачем она здесь. Возможно, ей не показалось.
Чувствуя, что в груди растёт тяжесть, Валентина вспомнила свои недельной давности сон. Умершая мать будто бы пришла к ней пить чай с тортом. Она принесла его с собой, торт в квадратной коробке, каких уже не делают. И вот ставит она его на стол и говорит: «Виктор-то обещал заглянуть, но, видимо, забыл! Где он?» Валентина ответила: «Так занят. Сделает все дела – и придет». Садится мать на табурет, развязывает шпагат, которым обвязана коробка, снимает крышку; сама же Валентина хлопочет над чаем, думая – во сне: «Зачем пришла? Что Витя ей обещал? Ведь покойница». Проснулась тогда Валентина с колотящимся сердцем и пульсацией в висках.
Сопел муж на своей половине кровати.
Валентина никогда не была такой суеверной, как бабка. Та бы точно сказала: «Мать твоя его с собой зовет. Дурной знак, Валька».
Варлам прикоснулся к её руке. Мигом разлетелись колючие мысли.
– Идём. Нечего тут делать.
Она спускалась первой, пока деверь стоял наверху и светил на пол прихожей фонариком.
На кухне неслышно юркнула во тьму тень Барсика. Валентина достала корм и насыпала ему, машинально, не думая, полную миску. Жаль было кота почему-то. Что теперь будет с ним? Что с ними всеми?
Варлам пристроился курить у косяка, а Валентина вытащила свечи, зажгла и расставила по кухне.
– Веришь в сны? – спросила она у деверя, хмуро взирающего на свои ногти.
– Нет, конечно.
Тогда она рассказала ему о сне, где с ней разговаривала мёртвая мать.
– Не бери в голову. Чушь, – сказал Варлам.
– А вдруг нет?
– Да чушь, – он выдул дым к потолку. – Ну, даже если где-то там твоя мать и есть, то зачем ей Витька?
– Не знаю. Мне досадить. Она меня ведь не простила, что я поперек её воли за него вышла, – сказала Валентина.
Варлам покривил губы, отрицательно качая головой.
– Я того не знаю. Ваши с ней терки, Валь. Просто… это бабкины сказки.
Валентина опустила голову, наблюдая, как Барсик проходит мимо неё к своей миске; кот демонстративно не замечал человека, которого терпеть не мог, показывал, что не боится.