– Проклятье! – выругался Абель.
Едва он потянулся к поясу, женский голос окрикнул его:
– Руки вверх!
Это была Шейла. Она появилась из тумана. В руках ее был пистолет.
– Это вы? – удивилась она.
– А кто же еще! – нервно крикнул Абель.
– Шейла, что ты делаешь? – спросила Ноа. – И откуда у тебя оружие?
– Это не настоящий, – Шейла отдала Ноа пистолет.
Он был деревянный, покрыт лаком и плоский с одной стороны. Шейла постучала в дверь и крикнула:
– Лорена, все в порядке! – а потом стала объяснять. – Я проснулась, тебя нет, Лорена спит. Вышла наружу, у дверей храпит Тео, а потом я услышала, как шелестит трава, как будто ходит кто. Я попыталась растолкать Тео, ничего не вышло, а шум был вокруг дома и я спряталась внутри. А потом я стала искать, чем бы защититься. Я разбудила Лорену. Мы сидели внутри и боялись каждого шороха, но долго так ждать было невыносимо, поэтому мы разделились и я нашла в доме этот деревянный пистолет…
– А если бы я был бандитом с настоящим пистолетом? – спросил Абель.
– Не знаю, – почесала голову Шейла. – Я надеялась, что это вы, но если нет, на шум выскочила бы Лорена или Тео проснулся… А что ты предлагаешь, не действовать?
– Не злить грабителей, по крайней мере.
Дверь дома открылась. Лорена осторожно выглянула наружу, в руках она сжимала кухонный нож.
Тео все не просыпался. Ноа потрогала его лоб, кожа была ледяной, а на висках холодный пот. Абель отнес его в дом. Тео раздели и уложили под одеяло. Когда Ноа и Абель уже уходили из комнаты Тео, он проснулся, посмотрел на них безумными глазами и зашептал:
– Птицы… птицы.. птицы!..
Он вскочил на кровати, еще миг лицо его озаряло безумие, но вот брови свелись, крик вновь превратился в шепот, а потом Тео и вовсе замолчал, удивленно разглядывая своих товарищей.
– Что случилось? Они нападали на нас?
– Кто они? – спросил Абель.
– Птицы… они снились мне… птицы кругом, страшные, вонючие птицы… ненавижу их!
Он вскочил с кровати, в одних трусах подбежал к окну:
– Их нет? Их правда нет? – спрашивал он, тяжело дыша.
– Правда, – ответил Абель, в голосе его читалась злость.
Ноа отошла к дверям.
– Тебе лучше лечь, Тео, – сказала она.
Ей и раньше приходилось видеть людей в белой горячке, но было это давно, в детстве и тогда пьяницу удерживали несколько человек, пока он не успокоился.
Тео схватился за волосы, глядя в окно: