– с болью вырывается у Татьяны при её последнем объяснении с Онегиным. Таким образом, этот человек знает жизнь, но в чём-то сумел остаться большим ребёнком. Когда на балу рядом с Татьяной он «
всех выше и нос, и плечи подымал», его распирала детская гордость: «Смотрите! Завидуйте! Умрите все от зависти!». А помните, с какой искренней радостью и каким широким жестом он потащил Онегина знакомить со своей женой. А помните, как он умеет открыто и от души смеяться, да так заразительно, что вместе с ним смеётся даже его сумрачный родственник Евгений. Оказывается, мы знаем об этом человеке не так уж мало, хотя Пушкин говорит о нём вскользь и в очень немногих словах. В то же время чувствуется, что самому Пушкину он знаком очень хорошо и симпатичен.
Увидев впервые Таню на каком-то светском мероприятии, где она сидела «между двух тёток у колонны, не замечаема никем», генерал, что называется, обалдел и уже не сводил с неё глаз (недаром же они всё-таки родственники с Евгением). Татьяна, конечно, не была влюблена в него. Но… видимо, этот человек её чем-то к себе расположил, в отличие от прежних ухажёров (Буянова, Пыхтина и Петушкова). «Неосторожно, быть может, поступила я. Меня с слезами заклинаний молила мать. Для бедной Тани все были жребии равны. Я вышла замуж…» – говорит Татьяна Евгению в конце романа. Возможно, она тут больше оправдывается сама перед собой, да и Онегина щадит. Не совсем были равны для неё все жребии… Вряд ли Татьяна связала бы свою жизнь с человеком, с которым у неё бы не было никакого созвучия. А здесь это созвучие, видимо, было. Помните маленькую деталь на балу, уже в Петербурге: «Затем к супругу обратила усталый взгляд, скользнула вон…». Люди понимают друг друга без слов – это о многом говорит.
У меня сложилось впечатление, что муж дал ей неизмеримо больше, чем богатство, знатность и положение в обществе: он дал ей душевную опору, уверенность в себе, ощущение своей необходимости на свете. И то сказать – этот человек появился в жизни Тани как раз в самую ненастную пору её жизни, когда она, выдернутая из своей деревни в чужую Москву, в постылый свет, чувствовала себя совсем потерянной. Уж не он ли явился ей в первый раз всё в той же «Матрице» в образе косматого мишки, который по-рыцарски протянул ей лапу через ручей? По габаритам подходит…