Отличал ее от окружающих дергающихся индивидуумов лишь чрезмерный темперамент, энергетика души, как принято говорить, да живая горящая страсть во взгляде, голосе и во всем теле, бешено пульсирующем в ритме рока. Да еще под толстым слоем боевой раскраски угадывались черты настоящей молодой красавицы.
Ее здесь многие знали. Это была Ленка с Зеленой улицы, классная девка, уже закончила школу, а может, и бросила, забыв доучиться. Характером она была избалованная, взбалмошная, привыкшая к удовольствиям, в которых не знала себе отказа. Жила Ленка одна, потому что предки укатили за бугор, оставив ей кучу денег и упакованную хату в полное ее распоряжение. Потому-то и считалась она завидной невестой.
Сюда она пришла не одна, а с Васькой. Только Васька был не парнем, а девушкой по фамилии Васильева. Васька на удивление была похожа на подругу: и одета, и намазана, и начесана, как та. Оттого-то Ленка и бесилась на нее, боясь лишней конкуренции. И только волосы у Васьки были другого цвета – оранжевого.
«Вот дура-то, – думала Ленка, вращая бедрами, – совсем не въезжает в тему. Оранжевый щас никак не котируется».
А между прочим, с Васьки не сводил своих наглых серых глаз один интересный парень и очень даже не лох – весь в коже, наколках, с длинными распущенными волосами. Это был Ванька, близкий приятель Ленки, с которым она неразлучна была вот уже целый месяц, а может, даже и больше и которого она по достоинству считала самым крутым из всех ее бойфрендов. Но она никак не могла предположить, что ее лучшая подруга, которую она сама же притащила сюда за компанию, станет уводить его у нее же из-под носа.
А музыка меж тем все гремела в ушах, а свет все бесновался во тьме, а Кукушкин все куковал что-то осипшим писком. Несчастная Ленка, задыхаясь от гнева, тяжело дышала и, набычившись, во все глаза глядела на оранжевое чучело, не в силах произнести ни слова. Когда же добродушный диджей хрипло промурлыкал: «Пацана приглашают дам», а Ленкин Ванька без всяких стеснений прямиком направился в сторону соперницы-выскочки, то переполненную плотину праведного возмущения прорвало. Потоки словесной грязи хлынули из Ленкиных уст на оранжевую голову подруги во мраке дискотеки, заглушая железный звон надрывающихся динамиков.
– Ты лахудра нечесаная, шкура продажная! – сиреной гудела взбешенная Ленка.