***
Вообще-то, я ждала письма, и в этом ожидании прошел не один длинный, тягостный день. Меня привел сюда не Тадж, хотя я и ждала встречи с ним целых девять лет. Меня привело сюда неутолимое желание «быть причастной» к Индии. Думаю, не мне одной знакомо это чувство неутолимой жажды прикоснуться хоть к чему-то, что сможет унести тебя в край заветной мечты. Будь то фильм, отрывок песни… А уж книга об Индии, или настоящий индиец – это целые ворота, открывающие бесконечные горизонты.
И вот я здесь: по вечерам я гуляю среди наряженных в оранжевые свитера коз, по запыленным, уводящим вглубь неизвестности улицам, залитым светом тусклых желтых фонарей. Проходя через массивные каменные ворота, я думала, что, возможно, вот здесь хаживал сам Шах Джахан: кто знает, вдруг он переодевался простым жителем и ходил на базар, узнать как живет народ? Ох, как бы мне хотелось оказаться в тех временах! Хотя, в Агре мало что изменилось с тех пор. Женщины все так же носят сари, а мусульманки закрывают свои разноцветные одежды черными абайями, сохраняя самое интересное для мужей. Все так же по вечерам несется над городом призыв к молитве, а по утрам, над пеленой тумана, красуется верхушка молочного Таджа. Или Шах Джахан еще только обещал своей возлюбленной Мумтаз построить прекрасный памятник их любви, а пока наслаждается с ней пряными вечерами в садах Агры?
Я была почти как Шах Джахан: лишенный возлюбленной и трона, заключенный в Красный Форт он каждый день любовался Таджем издали. В неволе своих планов на Индию, заточенная в своих желаниях, и я любовалась беломраморным шедевром на расстоянии и думала о своем прошлом и будущем.
Но время Шаха закончилось. Как и обещал, он выстроил Памятник Любви, который стал известен на весь мир, но был свергнут своим сыном. И был тогда – у конца. С пустыми руками, покинутый даже надеждой. Я же сегодня – тоже с пустыми руками, но с большими надеждами – стояла в начале своего Пути. Я не могла ехать путешествовать по Индии: не хотела. С самого начала мне было больно ощущать себя здесь туристкой! Каждому мне хотелось прокричать в ухо:
«Я такая же, как вы, я своя!». В ответ слышалось только: «Давай, хорошо, подходи, покупай!» Я чувствовала себя солдатом, вернувшимся домой через много лет: вот родные улицы, дома – но где же мой дом? Он же должен быть где то здесь… Куда мне идти? Все родное, но я для них чужой, пришелец.