– Как-то ты субъективно рассуждаешь, считая, что в нашем конкретном случает одно убийство делает меня преступником. В Сирии, Ираке и Афганистане, например, уже убиты миллионы, а те, кто к этому причастны, стали героями. Как видишь, в человеческом обществе существуют двойные стандарты, но они тебя устраивают.
– Да, я знаю, что в современном обществе убийство уже не вызывает в сердцах людей психологического и морального отторжения. Образ киллера стал очень популярен у современных кинорежиссеров. Причем многие из кинематографических киллеров в кого-то влюбляются, создают семьи…
Но я считаю, что этого в реальной жизни быть не может. Любой грех противодействует любви. А убийство – это один из самых тяжких грехов.
Огонь и вода не могут сосуществовать в одном сосуде, и любовь не живет в человеке, который так тяжело грешит. Реальный убийца может быть поверхностно обаятелен, но в глубине его души, без сомнения, холод, мрак, отсутствие любви, радости и каменная черствость. Страсти доступны убийце, любовь – едва ли.
Твоему же сердцу присущи любовь, нежность, сострадание, забота и многие другие чувства, которые позволяют мне восхищаться тобой и любить тебя за это. Не оскверняй их кровью другого человека. Не клейми свою душу печатью убийства. Ради меня. Если я, конечно, тебе дорога, нужна и что-то значу в твоей жизни. И вообще, нет такой идеи, которая бы оправдывала убийство. Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев?
Видя, что Дана уже стала на тропу философствования, я решил прекратить разговор на эту тему, использовав в качестве последней точки самурайскую мудрость. Зная, что мы никогда с ней не придем к общему знаменателю в обсуждаемом вопросе, я сложил перед собой ладони и сказал:
– Не волнуйся за мою душу. Я спасу ее, прочитав над телом поверженного врага молитву, как это делали японские самураи, говоря: «Я сожалею всем сердцем, что мне пришлось убить тебя. Я каюсь перед тобой тысячу раз и прошу твоего прощения сто тысяч раз. Я объявляю всем камням этого места, которые были свидетелями нашей схватки, что я принимаю на себя всю карму, возникшую в результате твоей смерти. Пусть дух твой не сердится на меня! Пусть ты найдешь счастье в другой жизни, и мы встретимся в ней еще раз друзьями!
– Не юродствуй. Мы обсуждаем серьезную тему, а потому я хочу, чтобы ты поклялся мне, что твоя рука не лишит Армана Кавелье жизни. Я не переживу, если эта же рука будет ласкать и обнимать меня.