– Ну наконец-то! – вскрикнула она, бросаясь мне на шею. – А я всё читаю – читаю, но мысли мои с тобой.
Никак не могу сосредоточиться на занятиях. Только и думаю, где ты… Хотела позвонить, однако не решилась, не зная, чем ты занят. Всё ждала, что это сделаешь ты.
– Прости, родная, я мог бы позвонить, когда ехал домой, но погрузился в другие мысли.
– Я понимаю, что у тебя забот невпроворот, но, пожалуйста, находи минутку, чтобы вспомнить обо мне. Ведь я очень переживаю, зная, что ты… ходишь по лезвию ножа.
– Точнее, что надо мной висит секира правосудия? – решил пошутить я, но мои слова вызвали обратный эффект: на глазах у Даны заблестели слёзы.
Я поднял её на руки и стал укачивать, как ребенка, шепча на ухо, что я заговоренный и со мной ничего не случится. Она успокоилась и, освободившись, встревоженно спросила:
– Ты ведь голодный? А я тут со своими переживаниями. Лучия, наверное, легла спать, поэтому я сама накормлю тебя тем, что она приготовила на ужин.
Потом я рассказал ей о своём разговоре с Миленой. Дана слушала внимательно, переспрашивая отдельные моменты, а потом вдруг спросила:
– Ты уверен, что она не переметнется на сторону Кавелье, став двойным агентом, или, что еще хуже, будет полностью работать на него, водя тебя за нос?
– Я ни в чем не уверен. Просто предпринимаю этот шаг на свой страх и риск.
– Знаешь, из того, что ты рассказал, у меня сложилось о ней не лучшее мнение. Мне кажется, она способна на двойную игру и в итоге выберет из вас двоих того, от которого ей больше достанется. И вашим, и нашим – это значит себе. Милена, по всей видимости, именно из таких.
– Я согласен, любовь моя, с твоими суждениями, но найти женщину, которой можно будет довериться, весьма проблематично. Фактически нереально. Зная Милену, я постараюсь максимально подстраховаться, чтобы не было никаких неожиданностей.
– Бретт, ты не преувеличиваешь опасность от Армана?
– Девочка моя, ты слишком далека от того мира, в котором обитаем он и я. Я знаю его законы, ты- нет. К тому же Кавелье – самолюбивый психопат, возомнивший себя всемогущим. Как ты думаешь, на что способен человек, убивший собственного отца и брата? Есть у него что-что святое в душе? Я далеко не ангел, убивал сам и отдавал приказы другим, но на такие поступки не способен. Просто соответствовал миру, в котором родился, рос и продолжаю пребывать.