Сами украшения ничего особенного из себя не представляли, но были дороги, как память о матери.
Когда моя супруга, бывшая в комнате, где на соболезновании сидели женщины, уже дома вечером рассказала эту историю, я пришёл в ярость и потом долго отходил.
А на следующий день, она же успокоила меня, сообщив, что всё нашлось.
Оказывается, и в больнице после кончины, никто из медицинского персонала не покусился на золото, и в мечети, женщина, совершавшая омовение, сняв украшения с покойной, по завершению процедуры вынесла и передала их кому-то из родственников.
Он же, положив их в карман, вспомнив об этом лишь сутки спустя.
А ведь мог ли бы и там, и там…
Когда никого рядом да и вообще не до украшений. Получается, не столь мы безнадёжны, как иногда кажется.
Как-то вечером Зайнаб – моя супруга, пришла домой с головной болью и, решив, что музыка есть лучшее лекарство, попросила поставить что-нибудь из Моцарта.
Я отыскал диск…, но не заладилось. Allegro – энергичное, жизнерадостное начало первой симфонии диссонировало с её состоянием, требовавшим чего-то расслабляющего, успокаивающего.
Тогда я вспомнил о своей подборке старинных вальсов в исполнении духового оркестра, которую и предложил взамен великого австрийца.
«Дунайские волны», «Берёзка», «На сопках Манчжурии»… Боль отступила и Зайнаб неожиданно стала делиться воспоминаниями о своём махачкалинском детстве, прошедшем в общем дворе по улице Батырая, подружках – близнецах Верке – Таньке (так дуплетом она их зовёт иногда) и соседе татарине, имя которого запамятовала.
Оказывается, после работы он нередко выходил во двор со своим аккордеоном, садился на стул и начинал музицировать. Репертуар у любителя был достаточно разнообразен. В том числе, в него входили и те самые вальсы, что поставил я.
Соседи любили эти импровизированные концерты. Дети же – самые благодарные слушатели, немедленно прекращали свои игры и пристраивались поближе к музыканту.
Среди них особо выделялась Верка.
Она садилась на корточки вплотную перед аккордеонистом и замирала, заворожено глядя на его руки.
Музыкант не мог не обратить на это внимание и как-то раз внезапно сказал: Ну- ка, встань рядом.
Он поставил её с боку.
– Давай нажимай на кнопки.
И стал потихоньку показывать ей партию левой руки.
Верка, вначале нерешительно, но затем всё смелее, стала нажимать.