А я защищался мыслями. Они незаметны, но как эффективны! Без мыслей я впал бы в хандру. Тело болело. Отрываешься от наркотиков, тело начинает выздоравливать через ломку. Выздоровление начинается с грубых вещей: удовлетворение запросов тела. Думал о Светлане, которую несколько раз мельком видел на отделении. Не просто думал, а предавался мечтам. Наверное, из реализации моих мечтаний можно было наполнить энергией небольшой городок. Девушка мне улыбнулась. Потом принесла пачку сигарет и чай. Сунула записку со своим телефоном. И это обновило и раскрасило мои мысли.
В день выписки я позвонил Светлане. Она жила одна в большой квартире. Генеральская дочка. Пригласила к себе.
Я прожил у нее две недели прежде, чем собраться домой. Точнее, не у нее, а с ней.
*******
– Ну, что, солдатик, плохо тебе? – подходила ночью старшая медсестра и садилась на край кровати. – Ты скажи мне, я принесу снотворное.
И улыбалась ласково и фальшиво, а пахло от нее не только медикаментами, но и женщиной. В свете фиолетовой лампы она видела, что я не могу уснуть.
– Мне хорошо, – говорил я через силу и улыбался в ответ. Потому что знал, что если попрошу снотворное, то это будет означать мою ломку и штамп в военном билете при выписке: «Наркомания опийного ряда».
Не трудно догадаться, что на первом отделении наблюдают за всеми – тем более, за первичными больными. Койка моя была не в палате, а в коридоре. Больница переполнена.
– Ну, если что, скажи, – снова ласково улыбалась медсестра и поглаживала меня по руке, истыканной иглами.
– Мне хорошо, – упрямо твердил я. – Колол витамины. Никаких наркотиков не было. И ломки нет.
Ночью и в нормальном состоянии заснуть было невозможно. Лежащие на полу больные занимались самоудовлетворением, стоял треск и шепот. Санитары смотрели на все это снисходительно. Спали у выхода в виде двойных дверей.
Туалет просматривался через откидное окошко, поэтому покурить или попробовать выбросить леску через решетку на волю, чтобы кто-то из знакомых привязал шприц, было рискованно. Я терпел.
Днем спать не получалось. Пациенты наедались сухого чая и ходили цепью по узкому коридору взад-вперед. Заводить знакомство с кем-то из них было рискованно. Медсестра тут же узнала бы, что мне нужно. А мне нужен был чистый военный билет.
Первые сутки я кое-как перетерпел. Притворялся здоровым. Хотя и холодный пот градом, и общая слабость, и зрачки величиной с океан.