Я всегда боялась врачей. Это началось еще в раннем детстве, без видимых причин и предпосылок. Когда мама водила меня на плановую прививку или к дантисту, сердце до краев наполняла паника, и в безумии, повинуясь древнейшему инстинкту, я пыталась «спастись». Увы, проблема не сошла на нет с течением времени. До сих пор при виде шприца дикий страх пронзал насквозь, словно кинжалом – от макушки до самых пяток, наполняя холодом нутро.
– Скажите, как тот человек? Что с ним? – Я наконец нашла в себе силы задать вопрос, мучивший меня с момента приезда в приемное отделение.
Наверное, в глубине души я ожидала встретить ободряющий взгляд и добрые вести относительно здоровья пациента, но доктор Джессика Моррис опустила глаза на свой стол, заваленный рецепторными бланками, результатами анализов и брошюрами, рассказывающими о том, как избежать заражения сезонным гриппом:
– Множественные переломы и черепно-мозговая травма средней тяжести. Помимо этого, у него в легких вода, словно он тонул… Это странно, ведь поблизости даже нет водоема, а уйти далеко в таком состоянии он не мог. Еще диагностировано обширное внутреннее кровотечение. К сожалению, мы пока не нашли кровь нужной группы. Необходимо переливание, но в донорском банке сейчас нет четвертой отрицательной. – Помолчав, она хотела что-то добавить: – Это…
– Моя.
– Что, простите?
– У меня четвертая отрицательная.
– Вот так совпадение! – Она несколько секунд смотрела на меня, не произнося ни слова. – Это довольно редкая группа крови. Всего четыре процента населения являются ее носителями.
– Знаю. Однажды прочла в медицинской статье, что во врачебных кругах ее зовут проклятием.
– Ну, это преувеличение, не более того!
Я натянуто улыбнулась в ответ на ее улыбку.
– Вы готовы были бы согласиться на переливание, мисс Картер? Почти наверняка это спасет его.
Раздумывать было не о чем. Даже самая непреодолимая фобия не может послужить причиной обесценивания жизни. Я согласилась бы помочь и незнакомцу, к тому же, человека, о котором шла речь, мое сознание не идентифицировало как чужого.
Войдя в палату, я наконец увидела его лицо. Во сне я различала лишь размытый силуэт, теперь же встретилась с ним воочию. Оказалось, он очень красив. Идеальные черты не могла испортить ни отросшая борода с явной сединой, ни ссадины и царапины на коже. Ему было немногим больше тридцати, но какая мудрость прослеживалась в этом лице. Морщинки в уголках глаз и около губ – так бывает, если человек часто улыбается и смеется. На высоком выпуклом лбу тоже отпечаток возраста – след эмоциональной мимики, когда в негодовании или удивлении, охваченный чувствами, поднимаешь брови, глядя на мир широко распахнутым взором. Синеватые припухлости под нижними веками. От слез ли? От бессонных ночей? От мыслей, что не дают покоя? Едва заметные морщинки на щеках – на левой более выразительная. Я тут же представила его смеющимся… Я смотрела на родного человека, но не могла вспомнить. Словно бы знала его всю жизнь, и вдруг в одночасье потеряла память.