Одета я совсем не по погоде – платьице, определенно летнее, из нежной тонкой ткани, с глубоким декольте. Сверху накинут черный плащ, расстегнутые полы которого парят по воздуху, словно в невесомости. Что поделать, я влюблена в лето, и из года в год мне так тяжело расстаться с ним, уступив последующие шесть, а то и все восемь месяцев, буйству холодов. Я готова до самых морозов носить одежду не по сезону, лишь бы не признавать, что настала пора укутываться в шерстяную шаль и прятать руки в теплый мех муфты.
Я тороплюсь и не стесняюсь неуклюже бежать на невысоких каблучках, придерживая подол платья. По пути я обгоняю степенных дам в элегантных шляпках или же с хитроумными прическами, которые издалека не отличить от головного убора. Интересно, сколько времени им требуется на все эти приготовления перед выходом? Над своими аккуратными укладками они держат зонтики из промасленного шелка с ручками, выполненными из модного в то время палисандрового дерева. Я проношусь мимо них, развевая по колючему осеннему ветру растрепанные волосы, которые из-за повышенной влажности воздуха завились в хаотичные неопрятные кудряшки. Со стороны я выгляжу, наверняка, комично, но до того, что подумают окружающие, мне нет никакого дела.
И вот – долгожданная встреча. Он протягивает мне руку. Я уже знаю, каким будет рукопожатие, знаю свои ощущения от соприкосновения с его горячей кожей, ибо это не впервые. Знаю чувства, которыми переполнится моя душа, когда меж нашими телами не останется свободного пространства: неистовая нежность, всепоглощающая радость просто находиться рядом…
Мне было трудно осмыслить все это, проснувшись, ведь в реальном мире я не испытывала ничего подобного. Прозвище «железная леди» подходило мне как нельзя лучше. Я выбрала этот путь, или же он меня – сложно сказать однозначно.
Со своим психотерапевтом Брайаном Уилсоном я не раз затрагивала тему навязчивого сновидения. По мнению доктора, этот феномен объяснялся лишь желанием обрести стабильность. Оттого, по его словам, мне и грезилась протянутая рука, за которую я хватаюсь, как за спасительную соломинку. Но, несмотря на его уверенность, мой разум отказывался принять эту рациональную, источавшую здравый смысл, версию. Внутренний голос подсказывал, что за всем этим стоит нечто большее, чем выход бессознательного наружу посредством метафорических образов.