Стрелок перекатился чуть ниже, сгорбившись, устроился на ссохшейся кочке. Разгладив на колене разлохмаченную по кайме схему, пальцем отсчитал от края четвертый, помеченный крестиком домик, еще раз сверился со сторонами света. В таких делах вернее отмерить не семь, а семьдесят семь раз. Оторвавшись от карты, снова приложился к биноклю. Все правильно. Возле четвертого здания стояла цистерна с топливом – и не только топливом, если верить заказчику. В магазине шесть патронов. Должно хватить без лишней перезарядки.
Свернув карту, стрелок спрятал ее в карман. Уверенным движением расстегнул молнию на спортивной сумке, выложил сверток с тяжелыми деталями, без лишней суеты и все-таки довольно скоро собрал винтовку. Оценивающе взвесил на руках. Весомая однако штучка! Зато и отдача будет не так заметна… Проверив крепеж оптического прицела, он взглянул на часы и снова припал к биноклю.
Из ворот зоны, нещадно пыля, выезжала вереница грузовиков. Стрелок удовлетворенно вздохнул. Пока все шло по расписанию.
***
Капитан вел себя суетливее обычного, это заметили все. После того как отъехали груженные машины, он почти не скрывал своего состояния. Рыхлое тело его сотрясала крупная дрожь, руки часто и бестолково оглаживали одежду, без нужды касались кирпичных стен. Он выполнил то, о чем его просили, но странно! – мысль о лежащих дома денежных пачках сейчас не согревала. Абсолютно не согревала! Было тепло, даже жарко, но его продолжало трясти. Тянуло под теплое верблюжье одеяло, да еще с грелочкой в ногах, предварительно тяпнув пару стопариков перцовочки. Черт его знает, чего он все-таки больше боялся. Будущего ли армейского расследования и того, что должно было вот-вот произойти или такой простой вещи, как отвечать на случайные вопросы подчиненных, выдерживать взгляды всех этих обреченных на смерть солдатиков.
«Может, взять с собой Василия?» – капитан неуверенно посмотрел на своего вестового, с нервной поспешностью отвернулся. Нельзя! Никого нельзя с собой брать. Это тоже было строго обусловлено. Никто ни о чем не знает. Его приезд сюда не зафиксирован нигде. Разве что в журнале дежурного на КП, но журнал сгорит вместе со всеми отметками. Другое дело – живой свидетель, лишний язык. Мало ли что сболтнет – и пиши пропало. Найдутся сукины дети, что заинтересуются, начнут разматывать клубочек. И разумеется, размотают. Не такой уж и заковыристый клубок, чтобы не распутать до нужного узелка. Дальше им, конечно, не продвинуться ни на миллиметр – руки коротки, но что толку, если узелком, до которого они дойдут, будет он! И уж дадут по шапке от всей души. Так что головенку расплющит. А скорее всего – не успеют, потому как сработают господа заказчики. Им тоже лишние языки ни к чему.