Нервничая, бомж даже чуть привстал. Мелькнула мысль заскочить в обменный пункт, тряхнуть однорукого, прежде чем тот покажется на улице. Он подавил в себе шальное желание, но внимание к пассажирам иномарки удвоил. Негромко скрежетнул металл, один из бритоголовых все-таки выбрался наружу. Миновав бомжа, приблизился к крылечку. Огромный детина, наверняка за метр девяносто, руки, как у гориллы. Не поднимаясь по ступеням, бритоголовый протянул одну из своих длиннющих конечностей, приоткрыл дверь в «обменник». Оглянувшись на машину, сдержанно кивнул, мельком скользнул взглядом по скрюченной фигуре бомжа, однако интереса не проявил. Несколько шагов, и детина вновь вернулся к «Тойоте».
Бомж циркнул слюной, скорчил злую гримасу. Все было яснее ясного. Трое бритых ждали однорукого. А раз так, значит, денежки его и впрямь плакали! Горючими обильными слезками. Рыбак прикармливал место, весь день вываживал осторожного леща, и вот результат! Жирную рыбину ловкими ручонками выуживал конкурент, подбежавший к омуту с нелепым сачком. Нечестно, несправедливо, но такова жизнь!..
Насвистывая, на крыльцо вышел нищий. Не обращая внимания на «Тойоту», на громилу, топчущегося рядом, проследовал вниз по улице. Странно, но никто не остановил его, никто не окликнул. Бомж удивленно повел бровью. Нищий троицу не интересовал, в этом не приходилось сомневаться. В принципе можно было с чистой совестью отваливать, но что-то здесь затевалось – что-то крайне интересное, и уходить откровенно расхотелось.
Разрешая его колебания, из машины выбрались приятели великана, все вместе решительно двинулись к крыльцу. Бомж искоса глянул в сторону спускающегося по улице однорукого, прикусил губу.
Бритоголовые тем временем скрылись за обитой железом дверью. Бомж напряг слух. Пауза… Вскрик. Или это ему только почудилось?.. Он медленно выпрямился, пытливо посмотрел на машину, точно та могла подсказать ему правильное решение. Номер и впрямь снят. Спрашивается, зачем добропорядочным гражданам разъезжать на машине без номера?.. Нет, тут определенно пахло жареным. В который раз жизнь норовила сыграть по собственным правилам, расставить все по местам без его участия.
Он еще пытался взвешивать все «за» и «против», но ноги уже вели к ступеням. Чертова судьба! То ли ты живешь, то ли некто ЖИВЕТ в тебя…