Но сейчас Соколовский ждал ответа, и Нина неожиданно для самой себя пробормотала:
– У меня муж пропал.
Михаил Владиславович остановил «Волгу», повернулся к Нине:
– Как – пропал? В каком смысле?
Девушка помедлила секунду, потом прошептала:
– Не пришел ночевать.
– А-а-а. Бывает.
Михаил Владиславович завел машину – она мягко тронулась и вновь покатила по почти пустой улице.
«Почему Соколовский не изумился? То есть, если муж не пришел ночевать – это, по его мнению, обычное дело?» – подумала Нина с некоторым, впрочем, довольно вялым, негодованием.
Она потерла виски и горевший лоб, спросила:
– Товарищ Соколовский, вы думаете, где мой муж?
Конечно, Нина в другое время историку постеснялась бы задавать такой личный вопрос, да и вообще какие бы то ни было вопросы. Но то ли температура, то ли события ужасной ночи лишили ее страха, однако Нина хотела непременно услышать мнение коллеги.
– Почему вы меня спрашиваете? – не понял Соколовский.
– Вы человек с опытом, фронтовик, орденоносец, герой войны, – пробормотала Нина.
– Но, Нина Петровна, мой опыт и героизм тут совершенно не причем: я не имею чести знать вашего супруга и не могу сказать, где он проводит, простите, ночи.
Нине показалось, что голос собеседника звучит где-то далеко, будто уши ее заткнуты ватой. Однако она ухватила смысл и, удивляясь своей смелости, сурово возразила:
– Саша всегда ночевал дома. Это случилось впервые за три года. Он и вчера вечером стоял возле забора, только потом куда-то делся.
После этой речи она устала от боли в горле, от дерзкого порыва – закрыла глаза.
– Может, он у каких-нибудь друзей или родственников, – предположил Соколовский.
Нина покачала головой:
– У Саши нет никого: он детдомовский. Родители погибли на войне.
Девушка хотела еще добавить, что родственники есть у нее, но вдруг ей стало все равно, да и каждое слово давалось с трудом.
– Я могу чем-то помочь? Нина Петровна?
Наверное, Нина совсем неважно выглядела с закрытыми глазами, потому что Михаил Владиславович стал обеспокоенно звать ее:
– Нина Петровна! Нина Петровна? Ниночка! Очнитесь!
Нина от изумления, что ее назвали «Ниночкой» разлепила глаза.
– Как вы меня напугали! – говорил где-то сбоку историк, – все-таки я отвезу вас в больницу. Вам плохо.
– Нет, домой, – с трудом проговорила Нина и махнула рукой направо, – вот туда в проулок.