– Извращённый бред, – сказала Алиса холодно.
Алексей Альбертович будто и не заметил её реакции. Он добавил, что Алиса Юрьевна, безусловно, может сейчас уйти, но лучше бы ей этого не делать. Потому что у него есть все полномочия задержать её как минимум на трое суток. Случай серьёзный, два человека погибли, более сорока пострадали. Никто не считает, будто Алиса Юрьевна сама всё это спланировала, и, если она расскажет про организаторов…
Всё время, пока Петрушевский говорил, в голове у Алисы крутилась одна мысль. Она вдруг вспомнила свою старую песню – десятилетней что ли давности, которая в самом деле называлась «Второй фронт». А ещё был мутный разговор в ресторане, кажется, с бывшими одногруппниками, где эту песню упоминали. Алиса удивилась, что у неё и подозрения не возникло, будто плакат на танцполе может быть с этим связан, и решила, что надо бы всё же затребовать у Макса видеосъёмку концерта.
Впрочем, все эти соображения промелькнули, уступив место сначала ощущению запредельной нереальности происходящего, а потом накатывающей волне злости.
– Вы закончили? – поинтересовалась Алиса, когда Петрушевский сделал очередную паузу. – Если это чья-то шутка, то уже пора выкрикивать: «Розыгрыш!», – я оценила. А если нет, то потрудитесь всё же без этих ваших подъёбок объяснить, что такое «второй фронт», что произошло на концерте и в чём, собственно, меня обвиняют. Иначе дальнейший разговор не имеет смысла.
Алексей Альбертович не ответил; он вдруг увлёкся перекатыванием карандаша по крышке стола. Его настолько захватил этот процесс, что он наклонил голову, чтобы лучше оценить траекторию, и даже начал производить какие-то измерения пальцами.
– Вы издеваетесь? – поинтересовалась Алиса через пару минут карандашного ожидания.
Петрушевский поднял на неё удивлённый взгляд.
– Алиса Юрьевна, теперь ваша очередь говорить, – заметил он. – Чем быстрее сядете…
– О боже! – выдохнула Алиса, резко встала со стула и отпихнула его от себя. – Паясничать совершенно не обязательно!
– А никто с вами не паясничает, – совершенно другим голосом ответил Алексей Альбертович. – Сядьте и прекратите ваши звёздные закидоны. Не у себя в будуаре. Да и ваш… э-э… старший друг Максим Сергеевич такое поведение не одобрит.
Алиса почувствовала, что у неё от ярости сводит скулы.