– Ладно… Пусть будет только Варадеро! – скрепя сердце, согласилась я. – И это тоже очень хорошо!
Единственный, кто совсем не был счастлив оттого, что я еду на Кубу с Бобровским, была моя мать Светлана. С того момента, как отец скоропалительно уехал на родину и пропал, она поставила крест на своей женской жизни, гордо несла свой трагический крест матери-одиночки с темнокожим ребенком и занималась исключительно моим воспитанием. Все кубинское вызывало у нее немедленное и резкое отторжение, повышенное чувство опасности.
Я сказала шокированной моими новостями матери, что собираюсь разыскать на Кубе отца.
– Конечно, Вероника, ты можешь делать все, что ты хочешь! – поджав губы, холодно сказала она. – Но знай, что я категорически против. И слышать ничего не хочу об этом предателе! Впрочем, раз уж ты туда собралась с такими намерениями, я должна передать тебе кое-что!
Откуда-то из глубин шкафов была извлечена металлическая цепочка с нанизанными на нее ракушками. Я никогда не видела этого артефакта раньше.
– Это что такое? – удивилась я.
– Все, что осталось от этого негодяя! Кроме тебя, конечно! – в сердцах сказала мать. – Эрнандо сказал, что если я когда-то соберусь на Кубу, чтобы обязательно привезла с собой. Такая вот причуда у него была!
Я пожала плечами и, исполняя странноватую волю отца, положила в чемодан непонятную вещицу, тут же позабыв о ней.
* * *
До самого момента приземления в гаванском аэропорту имени Хосе Марти я не верила, что мы с Виталием все-таки поехали отдыхать вместе! Все мои главные желания исполнились разом: мы с Бобровским отправились в первое совместное путешествие – на мою Кубу!
После тринадцатичасового перелета голова у меня сразу пошла кругом от волнения, переброса часовых поясов и горячего влажного воздуха.
– Трансфер до Варадеро для вас! – подбежал к нам у выхода услужливый экскурсовод с почти белым цветом кожи. – Меня зовут Густаво. – Вероника, а вы мулатка! Какая неожиданность! Вы так похожи на настоящую кубинку! Даже больше, чем я!
Я кивнула и улыбнулась, оглядываясь. Вокруг большинство людей были с разными оттенками кожи, от лилово-черного до светло-кофейного. На меня с моим цветом кожи никто не обращал внимания, шею не сворачивал и пальцем не показывал. Это было удивительно и очень непривычно! Мне сразу стало спокойно и комфортно.